Живые. История спасшихся в Андах

— Согласен, — ответил Канесса и после короткого раздумья сказал: — Вот что. Мы сделаем из ремней лассо, заарканим теленка и привяжем к дереву, а когда мать за ним придет, мы ее и схватим.

— А она не уйдет?

— Нет, если привяжем ее ремнем.

— Но во что мы нальем молоко?

— Не знаю.

— Нам бы мяса достать.

— Тогда убьем корову, но сначала перережем ей сухожилия, чтобы не сбежала.

— А как же пастух?

— Мы сделаем это, когда рядом никого не будет.

— Идет, — сказал Паррадо и встал.

— Но ради бога, давай подождем до утра, — попросил Канесса. — Сегодня я уже не в состоянии что-либо делать.

Паррадо взглянул на товарища и понял, что тот говорил искренне.

— Надо хотя бы развести костер, — предложил он. — Если поблизости есть люди, им будет легче заметить нас.

Паррадо отправился за валежником, а оставшийся лежать на земле Канесса устремил задумчивый взгляд на противоположный берег реки. В свете заходящего солнца валуны и деревья у подножия горы отбрасывали на землю длинные тени. Складывалось впечатление, что они двигались и меняли форму. Вдруг от одной из них отделилась тень, похожая на фигуру человека верхом на лошади. Канесса немедленно попытался встать, но даже в этот миг радостного возбуждения ноги почти не слушались его, поэтому он только прокричал Паррадо:

— Нандо! Нандо! Там человек! Человек на лошади! Мне кажется, я видел человека на лошади!

Паррадо посмотрел на Канессу, потом в ту сторону, куда тот указывал, но никого не увидел.

— Где? — крикнул он. — Я его не вижу.

— Иди скорее! Беги! Он на том берегу! — завопил Канесса.

Нандо побежал к реке, а Роберто ползком начал пробираться по траве и камням в сторону всадника, находившегося примерно в 400 футах[102] от него. Время от времени он останавливался и видел, что его товарищ бежит не туда, куда следует.

— Нет, Нандо! — кричал ему Канесса. — Направо! Направо!

Услышав это, Паррадо менял курс и продолжал бежать вслепую — он все еще никого не видел на другом берегу. Крики и отчаянная жестикуляция парней испугали коров. Животные поднялись на ноги и теперь находились между Нандо и рекой. Они смотрели на бегущего человека, и их ноздри тревожно раздувались. Отважный Паррадо не стал испытывать судьбу и решил сделать крюк, чтобы обогнуть стадо, поэтому края ущелья он и Канесса достигли почти одновременно.

— Где он? — спросил Паррадо. — Где этот всадник?

К своему великому разочарованию, Канесса, приглядевшись, увидел лишь высокую скалу и ее длинную тень на земле.

— Я уверен, что там был человек, — сказал он. — Клянусь, я видел человека верхом на лошади.

Паррадо покачал головой.

— Сейчас там никого нет.

— Знаю, — ответил Канесса и, сникнув, без сил опустился на землю.

— Пошли, — сказал Паррадо, взяв товарища под руку. — Надо вернуться и развести костер, пока не стемнело.

Парни посмотрели в сторону своего лагеря и вдруг сквозь рокот горной реки услышали крик. Они обернулись и увидели на противоположном берегу не одного, а трех всадников, которые глядели на них, погоняя коров по узкой тропе, вьющейся между рекой и скалами.

Паррадо и Канесса сразу замахали руками и закричали. Пастухи заметили юношей, но из-за шума воды не смогли разобрать их слов. Казалось, сейчас они отправятся дальше по своим делам, больше не обращая внимания на двух странных оборванцев.

Молодые люди начали жестикулировать еще отчаяннее и кричать еще громче, что они — выжившие пассажиры уругвайского самолета, разбившегося в Андах.

— Помогите нам! Помогите!

Канесса старался кричать как можно пронзительнее в надежде, что его высокий голос будет слышен на большем расстоянии, а Паррадо упал на колени и сложил перед собой ладони в умоляющем жесте.

Наездники заколебались. Один из них натянул вожжи и прокричал несколько слов, из которых ребята расслышали только одно — «завтра». Потом пастухи поскакали дальше, гоня перед собой стадо коров.

Юноши заковыляли в свой лагерь. Хотя Паррадо был измотан, а Канесса не мог идти без посторонней помощи, услышанное ими одно-единственное слово вселило в них огромную надежду.

Они договорились дежурить поочередно, сменяя друг друга каждые два часа, чтобы не дать костру погаснуть, но сон не шел ни к тому ни к другому. Они были слишком возбуждены. Ближе к рассвету Паррадо все же задремал и проспал более двух положенных ему часов. Канесса не стал его будить, понимая, что не сможет идти один, а Паррадо днем понадобятся все оставшиеся у него силы.

4