Живые консоли

– Согласно протоколу заседания, вы лично проводили испытания по идентификации человека, инсталлирующего консоль, с героем музыкального произведения. Я, разумеется, изучил ваш лог-файл за последние 30 дней. Признаете ли вы ложность своего утверждения?

– Признаю.

– Означает ли это, что вы не сомневались в смертельном риске опыта, который предложили провести одному из членов экспертного совета?

– Нет, не означает, – возмутился изобретатель. – Если бы я только мог предположить, что все закончится… именно так, я бы сначала провел опыт на себе.

Приспособленное для логических операций в правовом поле мышление биона позволяло ему допрашивать подсудимого без малейшей задержки.

– В таком случае, означает ли это, что вы были полностью уверены в успешном результате инсталляции, а также ее полной безопасности?

– Да, я был почти уверен в этом. Не полностью, конечно, но почти. У меня просто не было достаточного времени, чтобы проверить шлем. Я был занят исправлением кода процедуры. Что касается безопасности, я и подумать не мог, будто деформация образа человека… Его болевой порог наверняка был мгновенно снижен до нуля! В общем, приведет к его… физической смерти.

Тима сглотнул, но горло осталось сухим.

– Объявляю перерыв для допроса свидетелей, – заявил следователь и пропал.

Спустя несколько секунд матовая плоскость экрана словно раскрылась перед узником, превратившись в глубокое ночное небо. Оно было усыпано разнокалиберными «точками» разноцветных звездочек. Свет в камере померк, оставив Тиму наедине с крошечными огоньками. Изобретатель словно повис на самом краю пустоты. Ему стало страшно, и он закрыл глаза, чтобы избавиться от вида бесконечности. Но та просвечивала даже через плотно сжатые веки.

15

Поэтическое настроение Вероники нарушили самым грубым и примитивным образом – посредством речевого сообщения. Причем суровый голос придал ему настолько жесткий характер, что девушка тут же утратила весь пыл и вынырнула на поверхность моря. Дельфин послушно застыл на волнах, будто надувная резиновая игрушка.

– Госпожа Вероника Турчанова, прошу предоставить мне незначительное время для официальной беседы, – повторил бион в строгой, непроницаемой для солнца одежде.

Он с официальным видом восседал на одном из двух гравистульев. А те крепились к плоту, который покачивался в метре от Вероники.

– Я, кажется, имею право принять тебя в удобное для себя время? – зло высказалась она, однако перебралась на плавсредство посетителя.

– Не в моем случае, госпожа Турчанова. В данный момент я целиком основываюсь на должностных инструкциях и сценарных разработках, а они, в свою очередь, опираются на уголовное законодательство.

Творческий запал как-то незаметно и быстро испарился, будто его и не было.

– …Уголовного?…

– Я расследую скоропостижную смерть сотрудника корпорации «Живые консоли» Бенедикта Лупова. Вам знакомо это имя?

Вероника медленно устроилась на стуле и расслабилась. Раз уж она была прикована к этому идиотскому плоту, можно добавить в кожный покров немного пигмента, и девушка мысленным приказом Кассию полностью обнажилась. Зеркало сложной конфигурации, выросшее под сиденьем, обеспечило ее телу равномерную, приглушенную освещенность.

– Нет, я никогда не слышала его.

– Может быть, вы с ним встречались где-нибудь в Сети?

Перед ней в воздухе образовалось объемное изображение пожилого ученого. Оно непрерывно вращалось и совершало разнообразные конкретные действия – подъем по ступеням, полет, медленный танец, причесывание и тому подобные. Пару минут Вероника добросовестно изучала проекцию, хотя с самого начала была уверена, что встречаться с настолько немолодым человеком ей было попросту негде – они явно посещали совершенно разные узлы.

– Нет, я его не помню. Ты можешь проверить мой лог-файл и сравнить его с файлом вашего Лупова.

– Это уже сделано, – туманно высказался следователь со странной запинкой.

– Почему же ты меня об этом спрашиваешь, бит побери?

– Таково требование инструкции Департамента контроля, поскольку известны случаи подделки личных лог-файлов.

Это было новостью для Вероники. Она тотчас вспомнила Санчеса с его маниакальным страхом перед хакерами (настоящая хакерофобия!).

– Являетесь ли вы автором следующего текста: «Любовь обрушилась как молот! Гнетет меня скалой базальта. Мой образ сплющен и расколот, покрылось хрипами контральто»?…

– Нет, не являюсь. Это Стоп-бит написал.

– Кто такой Стоп-бит? Программа? Бион?

– Нет, человек по фамилии Браун. Имени не помню. Не знаю даже, сообщал ли он мне его когда-нибудь. А почему ты об этом спрашиваешь? Он нарушил чьи-то авторские права?

– Я занимаюсь смертью человека, госпожа Турчанова, авторские права не по моей части. Кто был автором видеоряда упоминавшегося мной музыкального произведения?

– Я, конечно! Все-таки у меня есть специальное образование. Хочешь взглянуть на сертификат?

– Пожалуйста, был бы весьма признателен.