Живые не любят умирать

Он, вернувшись к порогу, с силой захлопнул дверь, чтобы нас не могли подслушать, а я подпрыгнула. Затем, приблизившись ко мне – отступать было больше некуда, поэтому я села на покрывало, смотря теперь на него снизу вверх, – прошептал:

– Я понял, почему ничего не было.

– А?

– Это было в воскресенье!

– Паша, ты хорошо себя чувствуешь? – Страх меня отпустил, я поняла, что друг не собирается предпринимать никаких агрессивных действий по отношению ко мне, и расслабилась. Видимо, новый Пашин заскок. Тот, однако, не сдавал позиций: так и нависал надо мной с безумными глазищами навыкате, словно у него в груди бушевала буря, требующая срочного выхода. Но что же его так впечатлило?

– Я говорю, мы ходили туда в воскресенье! Но то, чего мы так ждали, то, что мы так хотели выяснить и увидеть, не могло случиться той ночью!

Так вот он о чем! О замке Варламовых.

– Но почему? Говори же! – сразу взбудоражилась я, осознавая, что друг вот-вот откроет мне какую-то тайну.

– Потому что это всегда происходит в ночь с четверга на пятницу!

Сверкнувшая через тонкие шторы быстрая череда злых ярких молний потянула за собой разразившийся тремя секундами позже один общий раскат грома такой силы, что мы хором вскрикнули и чуть не поседели враз от несвоевременности этой шутки природы, которая на фоне сказанных Пашей слов выглядела проделкой нечистой силы, а хрупкое против подобного шумового напора стекло едва не лопнуло и не разлетелось на сотни маленьких блестящих осколков.

– Почему именно в ночь с четверга на пятницу? – уняв усиленное сердцебиение путем глубокого вдыхания воздуха, спросила я недоверчиво.

– Вот почему! – Паша протянул мне письмо в конверте. – Прочти на досуге.

– Почему я?

– Жек все равно во все это не верит, – махнул он рукой.

– Что в этом письме?

– Прочтешь – узнаешь, – таинственным шепотом ответили мне и оставили наедине с загадочным посланием.

Мне ничего не оставалось, кроме как развернуть пожелтевший от старости лист.

– «Это всегда происходит в ночь с четверга на пятницу», – прочитала я вслух первые строки адресованного неизвестному Артему Артуровичу письма, вернувшись в положение лежа на постели. – Что – это? «Я говорил Вам, уважаемый, что в этом про́клятом замке происходит нечто ужасающее, мистическое, нереальное. Теперь я знаю, что это, но не просите объяснить – не смогу…» Ясно, это про варламовский замок, – сказала я кровати, которая уверяюще скрипнула в ответ. Дальше было еще интереснее, а конец меня просто убил. – «Часы бьют двенадцать… Прощайте навсегда. Ваш друг Иван», – прочитала я вслух несколько раз, пока смысл написанного доходил до меня как до жирафа, но когда я постигла его, этот смысл… волосы на голове заплясали польку.

В целом письмо произвело на меня громадное – не побоюсь высокопарности – впечатление. Согласитесь, чтение письма на тему того, как молодой парень ожидает своей несвоевременной, но неминуемой смерти, находясь в опустошенном крыле старинного родового замка, и, скорее всего, принимает ее, да еще и от каких-то мистических чудовищ, вкупе со слушанием сильного ливня за окном поздним вечером, вкупе с одиночеством в одной из комнат схожего замка, производит поистине убойный эффект на психику. И все же что случилось с автором письма, неким Иваном? Он пишет, будто бы знает, кто «творит здесь весь этот ужас, этот кошмар, этот бред», и потом слышит Его голос. Но кто же этот таинственный Он? И что он сделал с Иваном? Затем в письме появляется Она, которая указывает Им дорогу. Вопрос: что за Она, что за Они, что за дорога? Они… Иван называет их чудовищами, но мы же живем в реальном мире, а не в надуманно-фантастическом, откуда взяться чудовищам? Вероятнее всего, Иван имеет в виду, что это очень плохие люди. Что же они творят в замке Варламовых?

Вернемся к дороге. Куда она ведет? Наверно, туда, где находился в момент написания письма сам автор: «…они идут сюда. Они пришли за мной». Так-так-так, вернемся к началу письма и припомним, где же он находился. Ага, за шкафом в спальне умершего отца, где и творится «этот кошмар» в ночь на пятницу. Иными словами, в той самой комнате, где мы полночи проверяли себя на бесстрашие. А письмо нашли в том самом шкафу, где его и оставил в 1939 году безвременно почивший Иван.

У меня затряслись колени.

Боже, что случилось с Иваном?..

Единственное, что обнадеживает в свете этих мистико-триллерских событий, так это то, что друг Вани Артем Артурович всенепременно должен знать ответы на полный пакет моих вопросов. «Вы знаете, кого винить в моей смерти», – писал ему автор. И потому-то, наверное, не называл никаких имен: Артем Артурович прекрасно знал, о ком идет речь. Только вот как его теперь спросишь? Первого сентября того года началась Вторая мировая, двадцать второго июня сорок первого – Великая Отечественная. Короче, даже если он прошел войну, остался жив, то в лучшем случае Артурычу сейчас перевалило за стольник. Да, веселенькая ситуация. Но даже если б он и впрямь был жив, как мне его отыскать? Только если через Книгу Гиннесса.