Живые нити

— Да, кстати об этом, — медленно проговорила она. — Эстет умер.

— Что? Когда? — Алек замер.

— Пару часов назад.

— Не могу сказать, что скорблю, хотя обидно, что я так его и не посадил. Откуда ты узнала?

Дина не ответила, подошла еще ближе к оконному проему. Тонкий силуэт в пышной юбке мерцал в фонарном свете так, будто её вылепили из фарфора.

— Алек… Почему ты не сказал мне, что твой отец состоял в банде Эстета?

«Вашу мать…»

Алек нажал на виски. От разговоров об отце его колотило и в лучшие дни, а сейчас головная боль острой иглой ткнула куда-то в темечко.

— Потому что я вообще о нем не говорю и не вспоминаю, — Алек постарался звучать спокойно. — Кем он был — неважно. Я не отвечаю за выборы, которые он делал, только за свои.

— Но это важно для меня, — голос Дины дрогнул. — Получается, что вы с Маттиасом примерно одного возраста, да?

— К чему ты клонишь? — Алек будто почувствовал во рту вкус горечи. — Считаешь, что помогаю ему, потому что мы друзья детства? Раньше играли вместе, а теперь ездим друг другу в гости и за бокальчиком виски планируем похищения девчонок…

Дина обернулась, блики от окна пробежали по её волосам. Большие шоколадные глаза будто прожигали его насквозь, и Алек подошел ближе, безуспешно пытаясь проглотить комок в горле.

— Отец был низкопробной шестеркой, ему не доверяли ничего важного. Он постоянно пытался подняться, но он был буйный, ненадежный, слишком много пил и постоянно бегал от карточных кредиторов. Детей шестерок не подпускают к «знати», мы с Маттиасом виделись пару раз, но никогда не дружили. Отца убили, когда мне было десять. Я попал в приют, и в приюте мне нравилось куда больше, чем жить с отцом. Если ты осознаёшь, что такое приюты — то должна понять, насколько ужасно было у меня дома. Из приюта я поступил в полицейскую академию, со второго раза. Я не сталкивался с Эстетом ровно до того момента, когда Варрон начала расследовать распространение Гранулы.

Дина моргнула длинными ресницами, но промолчала. По её лицу нельзя было ничего прочитать, и Алек раздраженно поджал губы.

— Ты мне не веришь, но пришла за помощью. Больше не к кому было? — в его голосе промелькнули стальные нотки. — Не нужно устраивать мне бесконечные проверки. Мы теряем время, которое можем потратить на спасение твоей сестры.

— Я совсем запуталась… — одними губами прошептала она. На секунду сердце Алека дрогнуло от её потерянного взгляда, но он досадливо отвел глаза. — Я не справляюсь с тем, что происходит. Ты же поможешь мне?

— Это моя работа, — чуть покачнувшись, Алек торопливо направился к выходу из офиса. — Ты идешь?

— Куда? — Дина, встрепенувшись, отмерла и последовала за ним. — Я думала, мы ждем следователей.

— Мы приехали в участок не за этим.

* * *

Следственный изолятор расходился в два крыла полицейского участка: гражданский — вправо, магический — влево. Магов-преступников содержали в отдельных камерах, за стальной заговоренной дверью; амулеты против магии встраивались в стены и решетки, не допуская побега или неожиданного нападения на следователей. Таким же эффектом обладали наручники, которые с рук магов не снимали до конца, только расстегивали один, оставляя второй висеть.

Все камеры, кроме одной, пустовали.

— О, голубки пришли… — голос Янниса сочился ядом. Он лежал на лавке, закинув ноги на стену, и не сел, когда к его камере подошли. За решеткой он выглядел так, будто делал Бюро огромное одолжение, продолжая здесь находиться.

— Господин Яннис, я здесь, чтобы задать вам один вопрос, — Алек остановился у решетчатой двери, Дина в двух шагах сзади. Она держалась прямо и уверенно, но Алек спиной чувствовал её нервозность.

— Я не вижу здесь ни капитана, ни моего адвоката, зато вижу посторонних, — Яннис выразительно подвигал бровями. — Так что я не планирую отвечать на вопросы. Я уже рассказал капитану Варрон обо всем, что случилось на вокзале и продолжаю настаивать: Лис меня раскусил и подставил.

Алек хмыкнул. Он снова взвесил свои варианты: довериться подозрительному бандиту, который только и думает, что о собственной выгоде, или рассказать следователям, среди которых каждый мог быть крысой Эстета. Выбор без выбора, в котором нельзя ни на кого положиться.

Пока он размышлял, Дина вышла вперед и взялась руками за решетку.

— Маттиас Ласкарис похитил Лейлу, потому что она главный свидетель против него, — отчеканила она. — Если ты нам не поможешь — её убьют.

— Мне очень жаль, — с лица Янниса слетела насмешливая полуулыбка. Он наконец сел, поджимая босые пятки. — Я бы с радостью помог, Диночка. Но я сижу в клетке.

— Поэтому мы здесь, — Алек перебрал в пальцах ключи от камеры. — Нам нужен человек, который не вызовет подозрений у Эстетских и сможет отвлечь внимание. Я хотел бы заключить с вами сделку.

Яннис медленно поднялся, подошел ближе и окинул их обоих долгим оценивающим взглядом.

— В каком же вы отчаянии, раз пришли ко мне, — в его голосе прозвучала откровенная издевка.