Живые нити

— Только что господин Дайвари меня уволил. Сказал, что благодаря вашему активному вмешательству ограблением теперь занимается Бюро, и мои услуги попали под «оптимизацию расходов», — последние слова он выделил особенно, явно подражая бюрократизму отца.

«Так тебе и надо», — мстительно обрадовалась Дина, но виду не подала.

— Ваше расследование не принесло никаких результатов за десять дней, а моё — принесло.

— Зря вы так думаете, — он громко хохотнул. — Госпожа Дайвари, вы умная для девушки, но все же слишком молодая и наивная. Вероятно, вы надеетесь, что полицейские служат народу и рады защищать интересы пострадавших. На самом деле им только дай шанс продаться подороже.

— Это не новость, — Дина старалась говорить спокойно и благожелательно, но на самом деле из последних сил держала себя в руках. — К чему вы клоните?

— Даже сейчас, когда Эстет уходит на пенсию с должности главного кукловода, он все ещё достаточно влиятелен и богат. И продолжает спонсировать своих людей в полиции. Возможно, он отсчитывает им пачку наличности прямо сейчас, когда город бастует из-за задержки зарплат, — Милонос приблизился к ней, склоняясь к уху. В нос ударил резкий стойкий парфюм, и Дина невольно отшатнулась. — Я знаком с вашим отцом лет двадцать и прекрасно знаю историю семьи Дайвари. Достаточно подробно, чтобы удивиться вашему выбору напарника. Честно говоря, из-за вашего общения с полицейскими, особенно с Авой Варрон, я и решил изначально, что вы с ними заодно. Это грязная шайка, ничем ни лучше бандитов с улиц. Даже хуже, ведь в их руках сконцентрирована официальная власть.

Дина сглотнула.

— Я не общаюсь с капитаном Варрон.

— Я видел, как вы провожали её до черного выхода за пару дней до аукциона. А потом артефакты удивительным образом пропали из хранилища.

— Хотя я не обязана перед вами отчитываться, но это не то, что вам показалось, — Дина осеклась, вспомнив, что не имеет права рассказывать о заказе, который делает для полиции.

— О, конечно, я всё не так понял, — он блеснул зубами. — Потом пару раз мои люди видели вас в компании следователя Зорбаса в разных местах города, и это, конечно, было совсем не подозрительно. А потом вы и вовсе пропали.

Дина наморщила нос, будто в воздухе запахло чем-то протухшим.

— Господин Милонос, — вкрадчиво сказала она, улыбнувшись уголками губ. — Моя семья — больше не ваш заказчик. Это означает, что я сделала вам большое одолжение, потратив свое время на этот странный разговор, и могу уйти в любой момент. А если вы меня задержите, то перед уходом я отведу душу и пошлю вас куда подальше. И потом пожалуюсь моим, как вы считаете, дружкам в Бюро.

— Да послушай меня, глупая девчонка! — в секунду насмешливость Милоноса испарилась, глаза блеснули враждебной несдержанностью. Он вскинул руки, намереваясь схватить Дину за плечи, но она резко попятилась назад, чуть не выпав на проезжую часть.

— Пошел вон, хам! — процедила она. — Или я закричу.

Детектив сделал шаг назад, капитулирующе поднимая ладони вверх. Невдалеке, у мастерской скульптора, остановился автомобиль, из которого вывалились несколько шумных рабочих, хохочущих в голос. Грузчики сами были похожи на скульптуры, высеченные из мрамора: плечистые и сильные парни. Дина выразительно покосилась на них, и детектив понял намек.

— Я либо переоценил ваш ум, либо недооценил вашу строптивость, — он сощурился. — Вы явно не настроены беседовать о деле, хотя оно касается вас напрямую.

Дина невольно хмыкнула и изогнула бровь: к превеликому счастью, её дело больше никак не относилось к этому неприятному господину. Насмешливо приподняв шляпу в знак прощания, он процедил напоследок:

— Кстати, вы знаете, что сожитель капитана Варрон — член Парламента и заядлый коллекционер — обожает разные удивительные артефакты? Подумайте на досуге об этом.

Дина проводила его взглядом до поворота и повернула в сторону дома. Настроение гулять улетучилось в никуда, хотелось успокоиться и — как бы мерзко ни было следовать совету Милоноса — пораскинуть мозгами.

Часть 7

«Самобранная скатерть». Глава шестнадцатая

Уже третий час Яннис сидел в допросной в гордом одиночестве. Ещё в дороге он потребовал адвоката и замолчал. После потасовки в лесу Алеку казалось, что сын Волка — пресыщенный и избалованный недотепа, но оказалось, что тот ожидал неминуемой встречи с законом и заранее нашел себе кого-то для защиты.

Проходя мимо, Алек бросил на него быстрый взгляд: сквозь одностороннее стекло задержанный не мог никого видеть, но его словно просверлили взглядом. Из глубоко посаженных глаз на следователей смотрел уставший, но внимательный зверь.