Живые нити

— Ты нас отчитываешь так, будто мы и в самом деле дети, — Дина взяла себя в руки, вскинула подбородок. — Не нужно драмы, давайте спокойно поговорим. Мне есть что вам рассказать.

Лейла бросила в её сторону трогательный, сочувствующий взгляд, но это не принесло ощущения поддержки. Наоборот, суровое разгневанное лицо отца, не обещающее ничего хорошего, подталкивало Дину к честности и дарило уверенности куда больше, чем жалость.

«Пластырь лучше отрывать одним махом», — подумала она.

— В ограблении Центрального банка участвовал наш артефакт, украденный той ночью. А так как наше собственное расследование особо никуда не движется, я передала его в Бюро Магического Контроля. Всё это время я помогала следствию найти украденные артефакты. Кое-что мы уже нашли, как вы видите.

На гостиную рухнула жуткая тишина. Бабушка, все еще тихонько возмущавшаяся себе под нос, ошеломленно притихла и закрыла лицо руками — только округлившиеся глаза виднелись из-за пальцев. Отец сдержанно хмыкнул, и только члены семьи могли понять по сгустившимся в его глазах тучам, что уровень угрозы стал запредельным.

Шарф немым укором лежал на столе между ними.

— Значит, ты решила никому ни о чем не сообщать, связалась с полицией и пропала на несколько суток… — Каспар будто мгновенно постарел. Он устало понурился: облокотился на столешницу, уставившись на узорный краешек шарфа.

Молчание затягивалось. Дине стало казаться, что они перетягивают невидимый канат: кто первый заговорит, тот и проиграет. Она нервно потерла руки и, рвано вздохнув, поджала плечи:

— Извините, что ничего вам не рассказывала. Стоило сказать.

— Стоило, — веско процедил отец, не поднимая головы.

Дина притулилась на подоконнике напротив бабушки, отца и сестры — так, будто она совсем одна, и семья не сможет стать ей поддержкой. Она тяжело задышала, в груди защемило, будто плеснуло холодом по ребрам. Тревога колючим стеблем поднялась от пяток прямо к легким.

— Начнем с простого, — наконец произнес Каспар, поднимая голову. — Где ты была? Мы искали тебя по всему городу.

— Я колдовала и не хотела отвлекаться. Нужно было действовать быстро, — стараясь выглядеть не обиженной маленькой дочкой, а взрослой женщиной, с которой нужно считаться, Дина поднялась на ноги и сложила руки на груди. — Я была в безопасности, в нашей конюшне.

— Всё это время? Ты с ума сошла! Ты видела, какие забастовки идут по всему городу, особенно в промышленном районе? Бастующие уже били стекла в магазинах, стычки с полицией произошли буквально на соседних улицах! Это было частью расследования? Твой полицеишка хотя бы защищал тебя?

— Да ничего не могло с ней там случиться… Я об этом позаботилась, — буркнула Лейла и осеклась под пронизывающим взглядом отца.

— С тобой будет отдельный разговор, — он потер лицо руками. — Я не знаю, что сказать, вы с ума меня сводите. Сейчас такая сложная обстановка, в городе и в нашей семье, а вы устраиваете сущий бедлам… Дина, от тебя я вообще не ожидал такого. Ты такая рассудительная, надежная, ты же будущее дома Дайвари. Зачем эти секреты?

— Если бы я рассказала, ты бы прочитал мне воспитательную лекцию, и это ничем бы не помогло, — горло сжимали накатывающие слезы обиды, и Дина специально пыталась разозлиться сильнее, чтобы не расплакаться. — А если бы ты узнал про полицию — то и вовсе запретил бы мне вмешиваться. А ведь я продвинулась в расследовании дальше, чем твой бесполезный детектив, и даже одну вещь вернула! Проданную вещь, между прочим. Ты можешь отдать её покупателю, закрыть сделку. Я принесла пользу делу и заработала денег!

— Ты принесла бы пользу, если бы согласовала действия со мной! — отец посмотрел Дине в глаза из-под сведенных бровей, и от этого взгляда ей стало не по себе. — Пока я жив, это я веду здесь дела. Сделки, покупки, поставки. Я держу этот бизнес на плаву долгие годы. Благодаря моим ежедневным усилиям наш дом процветает. Твои секреты, твое самоуправство, то, как ты подвергаешь опасности себя и дело нашей семьи — это недопустимо. И да, пока ты пряталась в конюшне, я поддерживал порядок в нашей мастерской, договаривался с покупателями аукциона. Еще я потратил кучу денег на ищеек по всему городу и продолжаю платить тому самому «бесполезному детективу» из обнищавшего кармана. Но, оказывается, нашим ограблением уже давно занимается полиция. Даже не буду говорить о том, как я отношусь к ним и с каким уважением и доверием отношусь к господину Милоносу. При всем моем пренебрежении к полиции, можно было бы здорово сэкономить и вернуть кого-то из наших мастеров обратно на работу. Ты такая… безответственная.

Отец выплюнул последнее слово, и Дина отпрянула, словно от пощечины.

— Я всё делала ради семьи, — прошептала она, чувствуя как попытки поговорить спокойно рушатся карточным домиком. Щеки горели от обиды и стыда.

— Ты всё делала из собственного тщеславия. Семья от твоих усилий только пострадала, — веско закончил отец, будто забил крышку гроба.

Стало тихо, как на кладбище. Бабушка Аиша, нервно теребя жемчужный браслет, будто ждала паузы.