Живые нити

— Дайвари… О, я помню Каяна Дайвари. Запредельная скотина, — Эстет неприятно захихикал и, наконец, открыл глаза. — А ты что же, внучка? Погоди, ты что, встречаешься с моим Маттиасом? Я запретил вам встречаться, или ты с первого раза не поняла моего намека?

Жесткий взгляд вцепился в неё высушенной за лето колючкой. По рукам пробежал липкий холод, а следом — не менее противная злость.

«Он меня не помнит… — проговорила она про себя, пытаясь успокоить нервы. — Не время выяснять отношения. Мне нужно узнать от него что-то про полицию и ограбление».

— Мы больше не пара, — торопливо произнесла Дина, прерывая затянувшуюся паузу. — Одного намека вполне достаточно.

Эстет удовлетворенно кивнул, продолжая внимательно изучать её. Глаза старика были подернуты странной, почти бессознательной дымкой.

«Как от сильного обезболивающего».

— Что ты хотела?

— Я… Меня прислал Маттиас, — проговорили губы будто бы без Дининого участия. — Мы ведем вместе бизнес.

— Бизнес? С Дайвари? Сын сошел с ума и совсем отбился от рук. Почему его здесь нет?

— Маттиас заглянет к вам позже, но он знал, что я буду рядом и попросил передать: с Гракхом покончено, он мертв.

Эстет подался вперед, но силы его покинули — ему едва удалось оторваться от подушки.

— Что сделал этот мальчишка? — просипел он, давя кашель.

— Я не уточняла подробности, — ответила Дина аккуратнее. — Неужели вы сами не знаете, что творится в вашей… организации? Маттиас не предупреждал, что мне придется что-то пояснять.

Старик скривился как от боли, и в этом выражении Дина, наконец, увидила тень того страшного Эстета из прошлого.

— Я всё дальше отхожу от дел, но видимо, придется вмешаться… Гракх давно сошел с ума. Я ещё весной приказал Маттиасу оставить его в покое, но мальчишке жаль оставлять начатое: он столько сил потратил, втираясь к нему в доверие. Эта история — изначально инициатива Маттиаса, мне и так ясно, что наша затяжная война окончена. Гракх не нужен мне ни для пользы дела, ни для мести. Боги отомстили нам обоим: его лишили разума, а меня — здоровья. Хотя я все же пережил его на пару дней, это приятно.

На последней фразе он закашлялся. Дина, сама не зная, зачем, помогла ему поднять голову и подала салфетку. Эстет медленно вытер рот и вернул салфетку — ткань пропиталась кровью.

— Маттиас переживал, что полиция узнает что-то лишнее.

— Ему нет смысла об этом переживать, — глаза старика насторожились.

Динины ладони взмокли. На миг ей показалось, что она — мышка под внимательным взглядом змеи.

— Ну мало ли, — она небрежно дернула плечами. — Не все следователи готовы помогать.

— С теми, кто не готов, у нас свой метод договариваться, — он зашелся лающим смехом, переходящим в кашель.

«Это он про Лукро или про что-то, что происходит прямо сейчас? Это угроза или брюзжание старика?» — Дина замерла, судорожно формулируя в голове следующий вопрос так, чтобы не вызвать подозрений.

— Я устал, — пробормотал Эстет себе под нос. — Я чувствую в тебе лживость, вряд ли ты пришла сюда с благими намерениями. Уходи.

«Нет времени, у меня совсем нет времени». Она не представляла, как разговорить его, и решила пойти ва банк.

— Я уйду, если вы поможете мне. Мне не помешал бы свой человек в Бюро, с которым можно договориться.

Эстет едва заметно дернул уголками губ, ухмыляясь.

— Есть ли смысл продолжать плохую игру? Вам недолго осталось.

— А моему сыну — долго. Он молодец, хорошо работает. Хотя, конечно, еще молод, склонен к импульсивным поступкам, многое делает из-за глупого нарциссизма, а не из мудрого расчета. Я был такой же в молодости, но хочу, чтобы Маттиас поумнел раньше меня. Последний год я наблюдаю за тем, как он ведет дела, и, к сожалению, не всегда им доволен. Надеюсь, ему хватит благоразумия не разрушить то, что я строил всю жизнь.

— Маттиас все равно скажет мне, просто позже, — разговоры про импульсивного мальчика раздражали до ломоты в висках. — Сэкономьте нам обоим время.

— Времени не существует. Двенадцать лет прошло с тех пор, как умер твой дед, а я помню, как этот пёс до последнего водил меня за нос. Помню так, будто мы разговаривали вчера.

— Зачем вы мне это говорите?

— Ты пройдоха, один в один как он. У вас даже глаза похожие.

В коридоре послышались голоса, и Дина занервничала.

«Пора уходить» — пронеслось у неё в голове. Она попятилась в сторону двери.

— Я сегодня умру, — едва слышно прошептал Эстет, и Дина остановилась, прислушиваясь. — Я знаю это. Смерть уже ждет меня, я вижу её тень. Вон там у стены.

Она невольно обернулась, но никакой тени за спиной не было.

— Я в жизни много разного совершил: что-то хорошее, что-то плохое. Боги дают нам в руки меч и огонь, а мы используем их дары так, как можем.

— Не хотите попросить прощения у тех, кому вы сделали что-то плохое?