Живые тени

И вот он вцепился зубами в стебли вокруг шеи Джекоба. В отчаянии Джекоб сделал усилие, чтобы увернуться, но плетение, служившее ему броней, одновременно крепко сковывало его, как нити паутины – пойманную муху. Еще один укус – и учащенное дыхание волка коснулось бы его незащищенной кожи. Джекобу показалось, что он уже чувствует клыки, вонзающиеся ему в горло, и…

Ничего.

Ни хруста шейных хрящей в волчьей пасти. Ни удушья от собственной крови. Вместо этого – пронзительный визг. И резкий мужской голос.

Сквозь заросли терна Джекоб разглядел сапог и клинок шпаги. Один из волков упал с перерезанным горлом, другой, выпутавшись из тенет, напал, но напоролся на клинок. Остальные отступили. Наконец один из них досадливо тявкнул, и стая, унося колючки во вздыбленной шерсти, убежала прочь.

Его избавитель обернулся. Оказалось, он был едва ли старше Джекоба. Шпага принялась ловко сновать в зарослях терна, кромсая стебли, будто нож – бумагу. Совсем не всякий клинок способен так легко расправиться с терном-душителем. Пока Джекоб сбрасывал с себя обрезки стеблей, незнакомец выдергивал шипы из перчаток. Наряд его был таким же великолепным, как и шпага. Воротник куртки отделан мехом чернобурой лисицы. В Лотарингии на нее имел право охотиться лишь высший свет.

Принц из сказки. Вот на кого он был похож.

Ну ничего себе! Скажи спасибо, Джекоб, что он не был занят спасением какой-нибудь Белоснежки.

В последний раз в таком плачевном положении ему случалось оказаться на школьном дворе, когда учитель вынужден был высвобождать его из удушающих объятий одной девчонки.

– Терн-душитель сравнительно редко встречается в этих краях. – Спаситель помог ему подняться на ноги. – Волки вас покусали?

Поблагодари его, Джекоб. Ну же.

– Ничего страшного. – Он ощупал рану в боку. – И как это вы их так быстро прогнали?

Перестань. Это звучит так, словно он же на тебя их и натравил.

Гордость все-таки очень обременительная штука.

Но его благодетель только плечом повел:

– У меня поместье вблизи Шамплита. Там нам приходится сталкиваться с подобными неприятностями, притом зверье существенно превосходит этих тварей размерами. – Он протянул Джекобу руку. – Ги де Труаклер.

Джекоб отер пальцы от крови, прежде чем пожать ему руку.

– Джекоб Бесшабашный.

Охотник за сокровищами и исключительный простофиля.

Он едва держался на ногах.

Труаклер указал на его разорванные одежды:

– Вам не помешает принять ванну из отвара коры, иначе раны могут воспалиться. Эти шипы очень коварны.

– Я знаю.

Джекоб!

Он улыбнулся через силу:

– Похоже, вы спасли мне жизнь.

Труаклер бросил разрубленные стебли на середину поляны.

– Просто я оказался в нужное время в нужном месте. Только и всего.

Какое благородство!

Джекоб, уймись! Чем он-то виноват, что ты, как первоклашка, угодил гоилу в силки?

Труаклер поднес к остаткам душителя зажигалку. Зажигалки только-только начали появляться в Зазеркалье, раньше Джекобу почти не доводилось их видеть. Стоили они целое состояние. Джекоб выпутал из волос ветку и бросил ее в огонь. Что ж, он жив, только вот чародейскую голову потерял.

Укушенный бок болел нестерпимо, и пришлось попросить Труаклера поймать его лошадь. При виде разграбленного рюкзака Джекоба охватила такая бессильная ярость, что захотелось, не откладывая, броситься в погоню за Бастардом. Но его благородный спаситель был прав – сперва надо залечить раны и продезинфицировать исколотую кожу, иначе не миновать заражения крови. А кроме того, в Гаргантюа его дожидается Лиска.

В седло ему удалось взобраться, не прибегая к помощи Труаклера. В сравнении с белым конем его избавителя все лошади, на каких доводилось ездить Джекобу, были просто жалкими клячами, спасенными у мясника от забоя.

– Куда вы держите путь?

– В Гаргантюа.

– Превосходно. Мне с вами по пути. Оттуда я намерен отправиться ночным дилижансом в Виенну.

Ну вот еще! Значит, и после Гаргантюа их дорожки не разойдутся. Оставалось надеяться, что Труаклер не станет распространяться при других пассажирах, как и при каких обстоятельствах они свели знакомство.

Сердце на востоке.

Надо во что бы то ни стало найти его раньше, чем Бастард, иначе можно было бы с таким же успехом позволить волкам себя сожрать.

Джекоб бросил прощальный взгляд на поляну, где гоил отловил его, словно кролика. Им предстоял дальний путь в Аустрию, и лицо Труаклера в течение всей поездки послужит ему напоминанием о собственной глупости.

– Бесшабашный? – Труаклер подъехал ближе. – Не вы ли тот охотник за сокровищами, который служил императрице аустрийской?

Джекоб сжал повод в израненных пальцах:

– Он самый.

…И тот идиот, что позволил облапошить себя, как последний дилетант.

29. Новое лицо