Живые в эпоху мёртвых. Дилогия

Плюнув на идиотов, Иваницкий забрал свою амазонку и ушел с Галиной к ней в уютную берлогу.

Сейчас он голый сидел на холодной деревянной скамейке и завороженно смотрел на тёмные потеки горячей крови на своих пальцах. Лунный свет, лившийся из окна искажал цвета делал все неожиданно резким и контрастным, придавая каждому предмету важность и таинственность. Казалось, что лунный свет меняет не только внешний облик, но и внутреннее содержание вещей. На поверхность выходит их глубинная сущность, запрятанная за блеклым привычным образом.

Вот кортик — обычная кованая железка, искусно обработанная и приспособленная для украшения чьего-то морского мундира. А на самом деле этот кортик хотел крови. Скребущая жажда убийства вибрирующими волнами потекла от лезвия вверх по руке. Темная злоба выплеснулась из души следователя колючими хлопьями.

Сколько он еще может позволять этим упырям готовить силки для всего человечества? А сколько последних мгновений отмерила ему судьба — минуты или часы? Успеет ли он помешать этой великоученой сволочи подмять под себя выжившее человечество?

Судьба этого оплота новой науки и всех его обитателей была решена, приговор был вынесен. Омерзительное гнездо должно быть уничтожено без остатка со всеми кто здесь находится.

Иваницкий поспешно натянул свои джинсы, которые так и оставалась лежать на полу, натянул на голое тело свитер. Они даже не стал искать высокие шнурованные берцы, а сунул ноги в замшевые тапочки. ДОЛГ требовал действия, немедленного и решительного. Иваницкий просто не мог сидеть на месте.

За распахнутой дверью его встретила холодная ночь и прозрачное антрацитовое небо, сквозь которое было видно посыпанное яркими звёздами пространство необъятного космоса и яркая луна.

Изо рта валит пар. Сырой холодный воздух сразу протянулся к его телу сквозь самые малейшие щелочки в одежде, стараясь согреться сам или наоборот — охладить его. Иваницкий шёл уверенно и спокойно, как в турпоходе. У него был ДОЛГ, и он обязан его исполнить. Джинсы и тапочки мгновенно промокли от ночной росы, когда он проходил через кусты. Где-то там за спиной в маленьком бревенчатом домике на отшибе уткнулась в подушки и тоненько по-бабьи завыла Галя, горькие жалобные слёзы сильной женщины намочили подушку.

Но Володя уже не мог и не хотел её услышать. Он с нетерпением ждал предстоящей схватки.

Мрачные большие коробки института ветеринарии и селекции племенных животных уныло выплыли из-за лесных зарослей. Ворота были закрыты, но возле распахнутой калитки происходила как раз смена патрулей, контролирующих территорию за ограждением. Иваницкий шел как раз в сторону калитки.

Во всем теле была изумительная легкость. Четкость сознания бодрила кристальной чистотой. Он беспрепятственно ощутил сонливое недовольство каждого из людей, стоящих около ворот. Один был чем-то возмущен, а другого человека лениво раздражало недовольство первого. Между ними шла вялая перебранка сонных людей. Остальные пятеро человек расползлись вокруг спорщиков аморфной массой. Иваницкий прошел как раз за их спинами. По нему безучастно скользнула пара невидящих взглядов. Предсказуемо повторился трюк с «невидимостью». Как тогда Бочкин говорил? Отвести глаза или что-то вроде этого. Иваницкого просто не замечали.

Володя шагнул в открытую калитку, прошел мимо двух курящих охранников пенсионного возраста, но одетых во вполне приличное обмундирование и вооруженных до самых зубов. Иваницкий не стал размениваться на этих олухов, он торопился уничтожить сразу всю эти цитадель зла.

Он, не разбирая дороги, шлепал в домашних тапках прямо по холодным лужам и густой жирной грязи в сторону котельной. Здание котельной он обошел с правой стороны и остановился между новой металлической пристройкой энергоцентра и темными громадами емкостей с соляркой. Ему нужно было попасть внутрь. Это было просто смешно, но он не мог найти дверь на сплошной металлической поверхности, перемежаемой буграми гнутых выступов сэндвич-панелей.

Место нахождения двери выдала урна, наполненная мусором и окурками, возле самого входа в котельную. Кочегары или операторы котельной не очень заботились о чистоте и опрятности окружающей территории. Иваницкий ухмыльнувшись подошел к обнаруженной двери и потянул на себя обычную ручку советского образца из металлического прутка.

Нутро энергоцентра встретило привычным грохотом и шумом. Будка с операторами находилась сразу справа. Дверь к ним тоже не была закрыта. Володя шагнул в пункт управления. На звук, ворвавшийся из открытого дверного проема, обернулись два сонные лица. Дверное полотно, притянутое пружиной, хлопнуло за спиной Иваницкого, существенно приглушив грохот, доносящийся из машинного зала.

— Тебе чего, вахлак? — крупный мужчина вполне гражданского вида поднялся со старого мягкого кресла, зияющего прорехами в ткани истертой обивки.

Он был с автоматом в руках и в старом советском ватнике. Охранник не стал вскидывать автомат, а просто подошел к Иваницкому и положил левую руку ему на плече. Это было роковой ошибкой.