Живые в эпоху мёртвых. Дилогия

Она впилась ему в лицо и бороду. Ударила с размаха лбом по макушке и нанесла сидящему человеку удар коленом в челюсть. Драться Людмила умела, в этом ей нельзя было отказать. Главарь секты сумел прикрыться руками, но удар был такой силы, что его в одно мгновение опрокинуло на спину. Иваницкий и Смуглянка вцепились в обезумевшую от ярости женщину и едва смоги ее оттащить. Людмила била попа руками и ногами. Царапалась, кусалась, выдрала из бороды и шевелюры долгогривого несколько приличных клоков волос. Он едва успевал закрываться от натиска. Успокоить Людмилу удалось только ценой больших усилий. Пришла в себя она только после того, как Николай обхватил ее голову руками и что-то начал шептать ей прямо в ухо. Он шептал быстро и горячо. Слова шли из самого сердца. Женщина мгновенно обмякла. Из бешенной тигрицы одномоментно она превратившись в слабого котенка.

Глава секты лежал на земле навзничь. Его глаза буквально вылезли из орбит, от прежнего величия и миролюбивого спокойствия не осталось и следа. Сейчас он был насмерть перепуганным человеком.

— Прошу вас. Умоляю. Отпустите меня. Пожалуйста. Вы же должны понимать. Ну, люди же вы, наконец.

По лицу главного сектанта катились крупные слезы, он шмыгал носом и вытирал сопли разорванным рукавом.

— А кто сказал, что мы люди, — спокойно сказал Иваницкий.

Лишенный сана священник замер на мгновение, а потом сказал:

— Ты прав. У тебя нет души. Мы с тобой похожи. Как же я раньше тебя не разглядел? Только ты зашел намного дальше, чем я. Что же ты медлишь. Стреляй. Выбора у меня нет. Ведь так? Хищник видит хищника издалека. Бей. Я повержен.

Злобно рыкнул пулемёт короткой очередью в три патрона. Пули рванули рясу на груди. Лидер секты снова опрокинулся навзничь но уже от ударов пуль. Голова запрокинулась, и борода убитого человека неряшливым кустом вперилась прямо в небо.

— Зачем ты его убил, придурок? — осведомился у следователя Смуглянка.

— Он знает, зачем и почему. Я тоже.

Непонятный ответ Иваницкого не удовлетворил любопытство Николая, но уточнять он не стал. Чужая душа потемки. Избавляться нужно от этого белобрысого мента с бешенными глазами — больной он на всю голову, точно псих конченый.

Людмила испуганно посмотрела на распростертое большое тело лидера секты. Лицо женщины легла тень жалости.

— Боже мой. Сколько смертей. Так жить невозможно. Зачем столько крови? Так скоро людей не останется.

— Именно таких не останется. Это принцип меньшего зла. Ты хочешь, чтобы его секта продолжала жить дальше? Ты думаешь, о чем он думал? Это тот случай, когда одна смерть спасает много жизней или дает им еще один лишний шанс на выживание. Поверь мне. Так будет лучше, — Иваницкий погладил женщину рукой по голове.

Она была очень сильной, но хватит ли ее силы для жизни в эпоху мёртвых?

— Не трогай меня, чудовище! — взвизгнула женщина, нервы у нее сдавали.

— Дальше мы сами по себе, а ты сам как знаешь, — спокойно сказал Николай. — Ты психопат. Нам лучше порознь.

Иваницкий кивнул. Он ожидал чего-нибудь подобного.

— Машину мы себе заберем. Пулемёт твой. Решай где тебя высадить.

— До накопителя довезите или до поста где будут ребята с эмблемой, на которой слово «Долг» будет написано.

Николаю не хотелось разговаривать с этим человеком и не потому, что он был из правоохранительных органов, первое было бы совсем незначительным. Теперь этот человек, которого они встретили всего несколько дней назад, оказался чем-то непонятным и страшным. Смуглянка не считал себя трусом, но Иваницкий пугал его до дрожи в коленках. Пугал мёртвенно замирающий взгляд, ледяное спокойствие и яростная одержимость, текущая из глаз. Николаю всегда говорили, что у него гипнотический взгляд и ему невозможно смотреть в глаза. Наверное, это от того, что глаза у него были практически черные. Многим казалось, что он их гипнотизирует, но на самом деле, посмотрели бы они сейчас в эти голубые глаза на розовом лице Иваницкого. Здесь не то, что гипноз какой-нибудь, взгляд следователя буквально выжигал мозг.

Они долго выбирались подальше от последнего мест стоянки. Смуглянка вел машину молча. За всю поездку никто не проронил ни слова. Разговаривать просто было не о чем. Николай хотел как можно быстрее высадить из машины это ужасное существо и убраться восвояси подобру поздорову.

Они так и не довезли Иваницкого до какого-либо из обещанных мест. Их попытались перехватить. Нападающие появились неожиданно. Беглецов спасла плохая организация и практически полное отсутствие слаженности между экипажами трех рейдовых машин.

Экипаж первой машины принялся бестолково палить во все стороны. В Урал они так и не попали, но зато Иваницкий их буквально нашпиговал пулями из пулемёта. Вторая машина-пикап полетела им наперерез, но в итоге машина врезалась в пень от крупной березы и легла на бок. А третья вместо того чтобы перекрывать путь отхода, отъехала куда-то в сторону и попыталась укрыться за кучей беспорядочно сваленных подгнивших стволов на старой вырубке.