Живые видения

В этот день мы дважды встречаем восход солнца и дважды провожаем его заход — вот, что делает скорость, обгоняющая время! К концу дня мы уже на материке, в европейском захолустье, в Великом герцогстве Люксембург, где так бесшумно царствует герцогиня Шарлотта. На всем лежит здесь печать прошлого, того доброго старого времени, которое мы давно похоронили. Мы присматриваемся к жизни этих спокойных, невозмутимых, уравновешенных людей, живущих без демонстраций и революций, которых называют у нас за это обывателями или мещанами, как ругательными словами; они не живут для будущего, как принуждают у нас жить советских жителей, лишая их земных радостей в настоящем и надежд на жизнь будущую, загробную. Они любят свой дом и устраивают в нем жизнь как можно удобней, приятней и красивей, и очень заняты чистотой своего тела и души. Они любят вкусно покушать и сладко поспать, и в заботе о своей семье забывают о всем населении земного шара. Они очень самолюбивы и горды — они не любят, чтобы им напоминали о их родстве с тевтонами; этого они вам никогда не простят. Как это может быть! Разве они не такие же, как и другие народы, получившие свою землю, свой язык и свою жизнь от Бога! О, им неприятно вспоминать свое прошлое! Кому только не принадлежали они на протяжении своей многовековой истории? В их ранней жизни, более двухсот лет ими владели Габсбурги, потом — французы, после которых их прибрали к рукам испанцы, затем — австрийцы, и до недавнего прошлого их страной управлял, в порядке личной унии, король Нидерландов. Прошло немало времени, когда, наконец, на Лондонской конференции держав, Великое герцогство Люксембург было объявлено «вечно нейтральным» государством. Надо быть очень сильным духом и обладать крепким национальным здоровьем, чтобы всё это пережить и сохранить независимой свою крохотную страну с горсточкой населения, ставшую теперь крупным промышленным центром Европы. Здесь так мало крестьян! Железо и руда вытеснили из жизни этой страны пастушеские свирели, не слышно мычания коров, ржания лошадей, блеяния овец, а посевы — крошечные, но вполне достаточные для того, чтобы прокормить свое население хлебом и картофелем, лошадей — овсом, свиней — кормовой свеклой; свинья здесь в большом почете: без окорока, бекона и свиного мяса жизнь показалась бы местным жителям менее привлекательной и радостной. В винах собственного производства из отечественного винограда тоже нет здесь недостатка, хотя все пьют пиво — кружками, ковшами, ведрами, бочками… Врожденная вера в Бога удерживает этих благочестивых католиков от безрассудства — они ни с кем не вступают в войны, но и не поступаются своими наследственными правами. Они не одиноки, за них есть кому заступиться — Люксембургская Мадонна никогда не оставляет их. Каждый год, на протяжении веков, в первое воскресенье перед Вознесением Господним, в Соборе Люксембургской Богоматери служат они благодарственный молебен своей небесной покровительнице, и тогда во всех храмах поют Ей славу колокола. Мы не долго задерживаемся в этой благочестивой европейской провинции, мы здесь только проездом, на пути в Париж. А что там? Не ждем ли мы от прекрасной столицы Франции большего, чем она может дать? желания наши ненасытны, а жизнь скупа — она всегда обманывает…