Живым или Мертвым

— Ты прав. В Лэнгли главная проблема всегда состояла в том, чтобы найти кого-нибудь, кто подпишет ордер. Ты ведь знаешь, что бумаги живут вечно? Во Вьетнаме шла настоящая война, и приказы можно было отдавать устно, но как только она кончилась, кабинетные вояки принялись подкладывать себе под задницы самые толстые подушки, а потом и юристы подняли свои змеиные головы, но это было еще не самое худшее. Нельзя, чтобы государственные служащие отдавали или не отдавали такие приказы в зависимости от настроения. Рано или поздно персона А освободит свой кабинет, а персону Б замучают угрызения совести, и она не только сдаст тебя с потрохами, но и перевалит на тебя всю вину, нисколько не думая о том, что плохой парень больше чем заслуживал скорейшего вызова на Божий суд. Просто удивительно, насколько опасной штукой является совесть — и ведь она всегда просыпается в самое неподходящее время. Динг, мы живем в далеко не идеальном мире, и пока что никто не издал закона о том, что этот мир должен руководствоваться здравым смыслом.

— А вот насчет пустых президентских помилований… — задумчиво сказал Чавес, меняя тему. — Разве это законно?

— По крайней мере, если помнишь, тот парень сказал, что да. Помню, когда вышел фильм «Доктор Ноу», я заканчивал школу. В рекламе говорилось: два нуля в обозначении агента 007 означают, что он имеет разрешение убивать, кого сочтет нужным и когда захочет. Для шестидесятых годов это казалось очень красиво. Администрации Кеннеди и прочим, вплоть до Уотергейта и других подобных штучек, идея тоже очень нравилась. Вот и начали операцию «Мангуст». Она, как известно, закончилась полным провалом, но ведь никто и никогда не говорил о том, насколько огромным оказался этот провал. Политика, так-то, — подытожил Кларк. — Думаю, тебе никто об этом не рассказывал, так ведь?

— На Ферме — ни звука.

— То-то и оно. Кому захочется работать на контору, способную вот так вываляться в дерьме? Прикончить главу иностранного государства — очень дурная шутка, сынок. Даже если одному из наших президентов нравилось корчить из себя социопата. Знаешь, это даже смешно — насколько люди не любят обдумывать последствия своих поступков.

— Вроде тех, которые совершаем мы?

— Нет, если только не замахиваться на людей, которые значат по-настоящему много.

— А что за чушь насчет рейнджера?

— Его зовут Сэм Дрисколл, — напомнил Кларк. Райан рассказал им о том, что Килти приказал военной прокуратуре расследовать события этого рейда. — Мне еще в девяностых довелось походить с Дрисколлом по горам. Хороший человек.

— Что-нибудь делается, чтобы закрыть эту историю?

— Не знаю, но вряд ли Джек рассказал нам о ней без какой-то задней мысли.

— Новый рекрут для Кампуса?

— Так Дрисколлу, в любом случае, будет мягче падать, согласен?

— Конечно. И все же видеть, как вся твоя карьера летит псу под хвост из-за того, что какой-то долбо…б решил погубить тебя для собственной карьеры — нет, дружище, это неправильно.

— С какой стороны ни посмотри, — согласился Кларк.

Несколько минут они ехали в молчании, которое первым нарушил Чавес.

— Он выглядит взволнованным. Усталым.

— Кто, Джек? Любой на его месте выглядел бы не лучше. Бедняга. Ему, на самом деле, хочется спокойно писать мемуары, упражняться на поле для гольфа, изображать доброго дедушку с внуками. Знаешь, он ведь на самом деле отличный парень.

— В том-то и дело, — кивнул Чавес.

— Угу. — Кларку было очень приятно ощущать, что его зять не впустую потратил время в Университете Джорджа Мейсона. — Чувство долга порой может завести в такие дебри… А потом приходится ломать голову над тем, как выбраться обратно.

Райан, остававшийся у себя дома, в Перегрин-клифф, снова сидел за компьютером. Мысли у него путались, пальцы не попадали по клавишам. Чертов Килти… Отдать под суд солдата за то, что он убивал врагов! Это, — с горечью думал он, — лучше всего характеризует мысли и характер нынешнего президента.

Он взглянул на телефонный аппарат, имевший выход на несколько линий. Потянулся к нему, отдернул руку, потом еще раз, по-видимому, руководствуясь не учением Блаженного Августина о воле и сопротивлении, а какими-то своими внутренними порывами. Но на третий раз все же поднял трубку и набрал номер.

— Слушаю, Джек, — послышался голос ван Дамма, увидевшего номер на определителе своего телефона.

— Ладно, Арни, спускай курок. — И добавил: — Да поможет мне Бог.

— Позволь мне сначала сделать несколько звонков. Поговорим завтра.

— Ладно. До встречи. — И Райан положил трубку.

«Черт возьми, что ты творишь?» — спрашивал он себя.

Но, увы, он очень хорошо знал ответ на этот вопрос.

Глава 39

Им пришлось привыкнуть не таиться, вести себя так же, как самые обычные люди, пришедшие в самое обычное парижское кафе, чтобы перекусить днем. День был пасмурный, моросил дождик, и это тоже работало им на руку. В ресторане, кроме них, было лишь двое посетителей — молодая пара, устроившаяся под зонтиком за соседним столом.