Живым или Мертвым

И сам Дрисколл, и его рейнджеры давным-давно усвоили одну вещь: в горах Гиндукуша расстояния, проложенные по картам, очень сильно отличаются от тех, которые существуют в действительности. Ради объективности следует заметить, что даже картография электронной эпохи не в состоянии учесть соотношения всех подъемов, спусков и перегибов местности. Планируя операцию, они с капитаном Уилсоном умножали расчетное расстояние на два. Пока что такая корректировка вполне оправдывалась. Но, хотя он постоянно держал в уме этот коэффициент, мысли о том, что до места, куда за ними должен прилететь вертолет, оставалось не три километра, а около шести — почти четыре мили, — вполне хватало для того, чтобы на язык Дрисколлу запросились проклятья. Впрочем, он подавил желание начать ругаться. Ничего хорошего это им не дало бы. А вот навредить — вполне: выдав слабость командира. Пусть даже сейчас рейнджеры не смотрят на него во все глаза, но настрой все они берут у него. Бодрость, точно так же, как и дерьмо, течет сверху вниз.

Тейт, шедший первым, остановился и поднял стиснутый кулак, подавая колонне знак остановиться. Дрисколл припал на колено, почти одновременно с ним то же самое сделали все остальные. У каждого винтовка наизготове, глаза осматривают определенный сектор, уши чутко слушают, что происходит. Они находились в узком ущелье — настолько узком, что Дрисколл сомневался, можно ли назвать эту десятифутовую канаву ущельем, — но выбора у них не было. Нужно было либо пройти триста метров по этой щели, либо удлинить свой путь еще на два километра и рисковать затянуть с вылетом до света. После боя с засадой они ничего не видели и не слышали, но это ничего не значило. Люди из РСО ориентировались на своей территории не в пример лучше, чем кто бы то ни было, и знали по опыту, сколько времени нужно солдатам с тяжелым полевым снаряжением, чтобы преодолеть то или иное расстояние. Еще хуже было то, что местные знали: для высадки и загрузки десанта подходило лишь несколько мест, куда их враги неминуемо должны отойти. Так что устроить еще одну засаду — было раз плюнуть. Для этого нужно было всего лишь представлять себе, куда идет враг, и самим двигаться чуть быстрее.

Не оборачиваясь, Тейт знаком подозвал к себе Дрисколла. Тот сразу подошел.

— Что там? — спросил он шепотом.

— Почти пришли. Осталось еще метров тридцать.

Дрисколл обернулся, указал на Барнса и поднял два пальца, а потом подал сигнал: ко мне. Барнс, Янг и Гомес оказались рядом с ним через десять секунд.

— Конец ущелья, — объяснил Дрисколл. — Посмотрите, нет ли там чего.

— Будет сделано, босс.

Они поспешили вперед.

— Как твое плечо? — спросил Коллинз из-за спины Дрисколла.

— Отлично. — От шести таблеток ибупрофена, которые скормил ему Коллинз, Дрисколлу стало полегче, но все равно каждое резкое движение отдавалось резкой болью в плече, шее и спине.

— Снимай рюкзак! — И, не дожидаясь возражений Дрисколла, медик сам принялся осторожно освобождать его руку от лямки. — Кровотечение уменьшилось. Пальцы чувствуешь?

— Ага.

— Ну-ка, пошевели.

Дрисколл с усмешкой показал ему средний палец.

— Ну, что скажешь?

— Дотронься каждым пальцем до носа.

— Коллинз, ради бога…

— Делай, что говорят!

Дрисколл справился с заданием, но каждый палец раненой руки двигался медленно, как будто суставы прихватило ржавчиной.

— Снимай рюкзак совсем. Я раздам твой груз по людям. — Дрисколл открыл было рот, чтобы возразить, но медик не дал ему даже слова сказать. — Послушай, если ты и дальше пойдешь с рюкзаком, можешь считать, что распростился с рукой. Не исключено, что у тебя поврежден нерв, и шестьдесят фунтов никак не пойдут тебе на пользу.

— Ладно, ладно…

Барнс, Янг и Коллинз вернулись. Коллинз вручил рюкзак Барнсу, и тот отправился вдоль цепочки, раздавая груз рейнджерам.

— Ничего не слышали, — доложил Янг Дрисколлу, — но какое-то движение там есть. В полукилометре на западе слышен звук автомобиля.

— Хорошо. Возвращайся на свое место. Коллинз, ты тоже.

Дрисколл вынул из кармана карту и щелкнул маленьким фонариком с красным светофильтром. Фонарик не входил в стандартный комплект снаряжения, но что делать, если очки ночного видения, при всей их несомненной полезности, никак не годятся для того, чтобы разглядывать карту? Кое-какие старомодные привычки бывает трудно изжить, а от некоторых и вовсе не следует отказываться.

Тейт подошел поближе и глянул через плечо командира. Дрисколл провел пальцем по контуру ущелья, в котором они сейчас находились: возле выхода начиналась еще одна ложбина, по сторонам которой лежали два плато. «Местность, — думал Дрисколл, — все равно, что городской район: ложбины — главные улицы, плато — кварталы, а ущелья — переулки». Сейчас они держатся вдали от дорог, пробираясь закоулками между домов к аэропорту. Вернее, к вертодрому. «Еще две ложбины, одно ущелье, — думал он, — а потом вверх по склону, на плато, к месту приема вертолета».

— Финишная прямая, — заметил Тейт.

«Тут-то лошади и начинают спотыкаться», — подумал Дрисколл, но ничего не сказал.