Жизнь

Том Уэйтс — один из первых, с кем я работал на стороне, еще в середине 1980-х. Я только потом сообразил, что он же никогда раньше ни с кем не сочинял в паре, кроме своей жены Кэтлин. Он по-своему милейший парень и один из оригинальнейших сочинителей. Где-то на заднем плане у меня всегда мелькала мысль, что было бы реально интересно с ним поработать. Так что начнем с небольшой порции лести от Тома Уэйтса. Отзыв просто шикарный.

Том Уэйтс: Мы писали Ram Dogs. Я тогда еще жил в Нью-Йорке, и кто-то спросил насчет моих пожеланий пригласить кого-нибудь сыграть на альбоме. И я сказал: Кит Ричардс как вариант. Просто дурака валял. Это все равно как если б я сказал — Каунт Бэйси или Дюк Эллингтон, в этом духе. Я выпускался на Island Records, а Крис Блэкуэлл знал Кита по Ямайке. В общем, кто-то схватился за трубку, а говорю: нет-нет-нет! Но уже было поздно. И, само собой, получаем ответ: «Нечего больше выжидать. За дело». И тогда он приехал в RCA, эту громадную студию с высоченными потолками, с Аланом Роганом, своим гитарным завхозом, и с примерно полутора сотней гитар.

Все любят музыку. Но что на самом деле нужно — это чтобы музыка тебя полюбила. И это как раз то, что я наблюдал в случае с Китом. Тут требуется определенное уважение к самому процессу. Это ведь не ты её пишешь, это она тебя пишет. Ты её флейта или труба, ты её струны. И это прямо видно, когда ты рядом с Китом. Он как цельнолитая сковородка— можно разогреть до очень высокой температуры, и она не треснет, просто цвет поменяется.

Всегда заранее есть свои представления о людях, которых знаешь по их записям, однако реальное общение — в данном случае, если повезет, — это еще лучше. С Китом определённо так и было. Мы с ним сначала осторожничали, кружили друг вокруг друга, как пара гиен, а потом поставили что-то, пустили немного воды в бассейн, так сказать. От него безошибочные инстинкты, как у хищника. На альбоме он есть на трех вещах: Union Square, потом мы вдвоем пели на Blind Love и на Big Black Mariah он сыграл отличную ритм-партию. Из-за этого альбом сильно поднялся в моих глазах. Мне было вообще все равно, как он будет продаваться. Что до меня, он, считай, уже продался.