Жизнь Аполлония Тианского

12. Вот и другой случай, происшедший с ним в Эгах. Киликиянами в ту пору правил некий человек, наглый и развратный. Когда до него дошел слух о красоте Аполлония, он тут же бросил все дела — а он в это время вершил суд в Тарсе — и поспешил в Эги под предлогом болезни, якобы нуждаясь в помощи Асклепия. Там, подойдя к Аполлонию, который прогуливался в одиночестве, он попросил: «Заступись за меня перед богом». — «Зачем тебе заступник, — возразил тот, — ежели совесть у тебя чиста? Благочестивым боги рады и без поручительства». — «Клянусь Зевсом, Аполлоний, для тебя бог уже стал гостеприимцем, а для меня еще нет». — «Так ведь и за меня поручилась лишь моя добродетель, которую я блюду, насколько это возможно в юности, — она и помогла мне сделаться служителем и другом Асклепия. Ежели и ты печешься о добродетели, смело обращайся к богу и проси, чего хочешь». — «Все же я хотел бы, клянусь Зевсом, прежде кой о чем попросить тебя». — «О чем же?» — «О том, о чем положено просить красавцев — поделиться красотой и не отказывать в прелестях». Все это он говорил томным голосом, строя глазки, с обычными у подобных развратников ужимками. Аполлоний, насупившись, прервал его: «Да ты с ума сошел, мерзавец!» Услыхав такое, тот не просто разгневался, а еще и начал угрожать, что голову-де тебе снесу, однако юноша в ответ только усмехнулся и воскликнул: «О третий день!» И действительно, как раз на третий день негодяй был убит на дороге стражниками, ибо вместе с каппадокийским царем Архелаем[11] затеял заговор против римлян. Этот рассказ и многие другие, ему подобные, записаны Максимом Эгийским, который благодаря своему прославленному красноречию удостоился войти в число императорских письмоводителей.

и о том, как отверг он наследственное свое имение, а старшего брата воротил к добронравию (13)