Жизнь Артемия Араратского

Меня перестали бить, по обыкновению, не прежде, как уже исчез мой голос. Насытившись моим мучением, монах объявил мне, что он дает мне три дня отдохнуть и чтоб я на четвертый день явился к ним в монастырь для служения; в противном же случае угрожал, что прикажет меня в селении убить до смерти. Во время наказания подошел муж моей сестры, и, как скоро меня развязали, то он, взвалив меня на свою спину, стащил в дом едва живого. Я пролежал две недели, не вставая с постели. Однажды собрались ко мне мой учитель и некоторые товарищи; они все советовали мне, чтоб я куда-нибудь удалился на чужую сторону, чем терпеть такие мучения. Я более всех чувствовал сию необходимость, но по странному, врожденному любопытству горестно было мне оставить мою сторону, не осмотревши тех древностей, о коих я только слыхал, но не имел случая осмотреть. Брат мой собирался ехать в Ериван; я просил его взять меня с собою и после осмотреть старинный монастырь Кегард,[47] стоящий на одной горе, от Еривана к востоку на сутки, построенный армянским царем Тридатом. {Сей самый царь мучил священномученика Григория, просветителя Армении, и после от него крещен.} Я подговорил с собою еще одного охотника, и втроем отправились в Ериван верхами. По исправлении братом своей надобности поехали к Кегард. Мы проехали мимо деревни Джафаровой, Червез, {В Червезе находится великое множество кремня, который истолча, выжигают из него стекла.} в которую я был от него назначен управляющим, и ночевали на дороге в деревне Норк, в которой находятся хорошие мастера каменной посуды и изрядные виноградные сады. На другой день, продолжая путь наш, издали смотрели мы на развалины древней столицы армянской Карни,[48] стоящей на гористом берегу реки, называющейся тем же именем. Место сие, обратившееся в пустыню, усеяно было разными плодоносными деревьями; но мы никак не смели отважиться, чтоб приближиться к нему по опасности от разбойников, кои, может быть, там находились, и частию от зверей, кои обыкновенно в таких местах наиболее водятся, где есть плоды, которые они одни только и собирают.