Жизнь Бенвенуто Челлини

Когда прошел, вслед за этой ссорой, весь этот день вплоть до ночи, из папской кухни пришла обильная пища; также из кухни кардинала Корнаро пришла отличнейшая еда; так как при этом случилось несколько моих друзей, то я их оставил у себя ужинать; и вот, держа перевязанную ногу в кровати, я весело поел с ними; так они оставались у меня. После часа ночи они затем ушли; и двое моих слуг уложили меня спать, затем легли в передней. Была у меня собака, черная, как ежевика, из этих лохматых, и служила мне удивительно на ружейной охоте, и никогда не отходила от меня ни на шаг. Ночью, так как она была у меня под кроватью, я добрых три раза звал слугу, чтобы он убрал ее у меня из-под кровати, потому что она скулила ужасно. Когда слуги входили, эта собака кидалась на них, чтобы их укусить. Они были напуганы и боялись, не взбесилась ли собака, потому что она беспрерывно выла. Так мы провели до четырех часов ночи. Когда пробило четыре часа ночи, вошел барджелл со многой челядью ко мне в комнату; тогда собака вылезла и набросилась на них с такой яростью, рвя их плащи и штаны, и привела их в такой страх, что они думали, что она бешеная. Поэтому барджелл, как лицо опытное, сказал: «Такова уж природа хороших собак, что они всегда угадывают и предсказывают беду, которая должна случиться с их хозяевами; возьмите двое палки и защищайтесь от собаки, а остальные пусть привяжут Бенвенуто к этому стулу, и несите его, вы знаете куда». Как я сказал, это было по прошествии Дня тела Господня и около четырех часов ночи. Эти понесли меня закутанным и укрытым, и четверо из них шли впереди, отгоняя тех немногих людей, которые еще встречались по дороге. Так они принесли меня в Торре ди Нона, место, называемое так, и поместили меня в смертную тюрьму, положив меня на тюфячишко и дав мне одного из этих стражей, каковой всю ночь печаловался о моей злой судьбе, говоря мне: «Увы, бедный Бенвенуто, что ты им сделал?» Так что я отлично понял, что должно со мной произойти, как потому, что место было такое, а также потому, что он дал мне это понять. Я провел часть этой ночи, мучась мыслью, какова может быть причина, что Богу угодно послать мне такое наказание; и так как я ее не находил, то сильно терзался. Этот страж начал затем, как только умел, утешать меня; поэтому я заклинал его Господом Богом, чтобы он ничего мне не говорил и не разговаривал со мной, потому что сам по себе я скорее и лучше приму такое решение. Так он и обещал мне. Тогда я обратил все сердце к Богу; и благоговейнейше его просил, чтобы ему угодно было принять меня в свое царствие; и что хотя я жаловался, то это потому, что эта такая кончина таким способом казалась мне весьма безвинной, поскольку дозволяют повеления законов; и хотя я совершил человекоубийства, этот его наместник меня из моего города призвал и простил властью законов и своей; и то, что я сделал, все было сделано для защиты этого тела, которым его величество меня ссудило; так что я не сознаю, согласно повелениям, по которым живут на свете, чтобы я заслужил эту смерть; но что мне кажется, что со мной происходит то, что случается с некоторыми злополучными лицами, каковые, идучи по улице, им падает камень с какой-нибудь большой высоты на голову и убивает их; что явствует очевидно быть могуществом звезд; не то чтобы они сговорились против нас, чтобы делать нам добро или зло, но это делается от их сочетаний, каковым мы подчинены; хоть я и сознаю, что обладаю свободной волей, и если бы моя вера была свято упражнена, я вполне уверен, что ангелы неба унесли бы меня из этой темницы и надежно избавили бы меня от всех моих печалей; но так как мне не кажется, чтобы я был удостоен этого Богом, то поэтому неизбежно, чтобы эти небесные влияния исполнили надо мною свою зловредность. И этим потерзавшись некоторое время, я затем решился и тотчас же уснул.

CXVI