Жизнь Бетховена

Внук Софи, Клеменс, проведший безрадостное детство, приложил много стараний, чтобы не унаследовать профессии своего отца. Он выказал ярко выраженный вкус к литературе и некоторую склонность к сатире, посещал университеты, сблизился с братьями Шлегелями, дебютировал пародией на пьесу Коцебу, задумал «роман ужасов» «Годви». В годы творческого становления лучшим его произведением явился набросок легенды о Лорелее (еще до Генриха Гейне). Поселившись со своей женой Софи Меро в Гейдельберге, он встретил там Ахима фон Арнима. Содружество, образованное обоими писателями, глубоко повлияло на немецкий романтизм; они первые задумали собирать народные песни, чтобы обогатить лирическую поэзию. Арним решительно и проницательно подчеркивает значение связей, которые должны постоянно объединять язык и литературу страны с самой нацией. Для его облика, так же как и для его идей, характерны пылкость, свободное дерзание, обаятельная фантазия. В результате сотрудничества Арнима и Брентано в Гейдельберге в 1806 году был опубликован известный сборник, первый том которого, «Чудесный рог мальчика», посвящен Гёте. Великий поэт весьма одобрил эту работу как реакцию «против грубого и пошлого стихоплетства мейстерзингеров». Война несколько помешала задуманному предприятию. В 1806 году Арним издал свои «Военные песни», направленные против Наполеона; затем он покинул Гейдельберг. Воздействие «Чудесного рога» на воображение музыкантов и поэтов не прекращалось; в конце XIX века им вдохновился Густав Малер. Что касается Беттины, впоследствии ставшей женой Ахима фон Арнима, она еще не приступила к своим литературным трудам, заполнившим не менее десятка томов. Следует с осторожностью отнестись к рассказам, которые она поведала нам, особенно к трем томам «Goethe's Briefwechsel mit einem Kinde»[65], вышедшим в Берлине в 1835 году. В 1810 году ей было двадцать пять лет. Письмо, написанное Бетховеном Беттине из Вены 11 августа, свидетельствует о горячем увлечении. «…Я был застигнут Вами врасплох в ту минуту, когда отчаяние полностью овладело мной; по, поистине, оно исчезло при виде Вас… Вы из другого мира, а не из этого, бессмысленного… К несчастью, мои уши — перегородка, сквозь которую я не могу поддерживать какие-либо дружеские связи с людьми. Иначе! — возможно! — я больше доверился бы Вам, но я мог понять лишь открытый застенчивый взгляд Ваших глаз, и он воздействовал на меня до такой степени, что я никогда его не забуду. Дорогой друг! Дорогое дитя мое! Искусство! кто поймет его?.. Как драгоценны для меня несколько дней, когда мы болтали вместе или, вернее, переписывались; я сохранил все листочки, на которых Ваши дорогие, такие дорогие для меня ответы…»

Застенчивый взгляд Беттины! Мы остаемся скептиками. Наиболее благожелательные судьи не могли полностью защитить ее от подозрения во лжи; мать Гёте упрекала Беттину за чрезмерные способности к вымыслам, за естественность в неправдоподобии. Неизменно доверчивый Бетховен дал себя увлечь; мы видим, как он бродит вокруг Шенбруннской аллеи в поисках отсутствующей; к тому же он надеется, что Беттина представит его Гёте. Объединив свои чувства к обоим, он направляет ей две песни на слова поэта: «Миньона» и «Новая любовь, новая, жизнь» (соч. 75). Беттина, как того и можно было ожидать, оказывается более) многословной; она пишет Гёте, что видится с Бетховеном ежедневно, он гуляет с ней, возле него она забывает всех тех, кого знала раньше. Почтенный Шиндлер полагает, что Беттина сильно преувеличила; встретившись с ним в Берлине, она отказалась передать ему оригиналы писем, по поводу подлинности которых высказывалось столько подозрений. «Мы были бы склонны видеть в этом, — пишет он, — лишь излияния необузданного воображения». Однако даже при самом снисходительном отношении к притязаниям Беттины можно ясно установить, что идиллия продолжалась недолго. В 1811 году девица Брентано вышла замуж за фон Арнима и уехала с ним в Берлин; сподвижник Клеменса стал издавать свои бессвязные и туманные сочинения вроде романа «Стражи короны», из жизни Германии эпохи Возрождения; своей пьесой «Галле и Иерусалим» он тщетно пытался добиться успеха как драматург. Тик бранит ее за расплывчатую форму и всевозможные нелепости. Вся последующая жизнь Беттины нисколько не укрепляет нашего доверия к трем часто цитируемым письмам, которые она якобы получила от Бетховена.