Жизнь без границ. История чемпионки мира по триатлону в формате Ironman

Это оказало большое влияние на Тони, ее мужа. Он ведущий специалист по детскому артриту, профессор детской травматологии при Университете Бирмингема, консультант при Бирмингемском детском госпитале. Также он глава клуба BRAT, который вдохновляет и поддерживает атлетов любых возрастов и возможностей.

Муж, отец троих детей, безумно любящий дедушка и прекрасный товарищ для бесчисленного множества других людей, включая и меня. А еще он настойчиво преследовал в течение нескольких лет свой «священный Грааль» – слот на Кону. Он был полностью погружен в свою тренировочную программу (несмотря на то, что четыре часа, которые он отводит на сон, – это не вполне достаточно). Он ломал кости и истекал кровью ради своей миссии, но никогда не сдавался. И в 2011 году он наконец-то квалифицировался, выиграв Ironman St. George в возрастной группе 55–59, который проходил в пустыне штата Юта, одну из самых мучительных гонок в серии.

Иметь возможность соревноваться вместе с ним было очень важно для меня. Его подлинное наслаждение на финишной линии заставило меня зарыдать. Дебби и Тони очень дороги мне, и Ironman полон подобных героев – тех, кто делают самое невероятное в своей жизни, подавая тем самым пример другим. Они вызывают улыбки восхищения на всех наших лицах. Именно они делают наш спорт таким, какой он есть, – наиболее вдохновляющим из всех.

Эпилог

Для кого-то тринадцать – несчастливое число, почти так же, как и для меня. Кона-2011 была для меня тринадцатым Ironman. За две недели до старта со мной случилась беда – я упала с велосипеда. Хотя, может быть, я получила тот самый пинок, в котором нуждалась. В итоге все закончилось гонкой, о которой я всегда мечтала, гонкой, которая заставила дрожать все мое тело и душу. Я наконец-то испытала, каково это – оказаться на самом краю пропасти.

Конечно, для любого человека было бы большим хвастовством думать, что он неуязвимый – оказались бы мои раны потяжелее, и я бы вообще не смогла участвовать в этом старте. Но и это было бы очень просто, с таким же успехом можно просто лечь на землю или неподвижно встать столбом и сказать, что это единственно возможный вариант действий. Никто никогда не должен бояться провалов; именно боязнь выложиться полностью и есть то, против чего я всегда выступаю. Если и есть хотя бы одна вещь, которую я усвоила (особенно из спортивной части моей жизни), так это то, что твои пределы, возможно, совсем не там, где ты думаешь. И даже когда мы считаем, что окончательно к ним приблизились, достигая их в следующий раз, мы обнаруживаем, что они сдвинулись дальше.

Если бы вы сказали мне, когда я была подростком, озабоченным только мыслями о том, как я выгляжу, что через каких-то пять лет я буду представлять английское правительство на саммите ООН – я бы никогда вам не поверила. Если бы вы сказали мне на этом самом саммите, что через пять лет я буду чемпионом мира, – я бы, не раздумывая, попрощалась с вами.

Если бы вы сказали мне на финишной черте Коны в 2007 году, что я буду непобежденной на дистанции Ironman последующие четыре года и при этом обладательницей четырех мировых титулов и нескольких мировых рекордов, – я бы, мягко говоря, посмотрела на вас с подозрением. И до сих пор я не могу всему этому поверить. Я обычная девчонка из Норфолка, и если уж чем-нибудь и выделяющаяся, то только тягой к приключениям и желанием постоянно развивать себя. Все это доступно каждому – нужно только захотеть.

За всю свою жизнь я не испытывала столько перемен, сколько их было в первый год моих профессиональных занятий спортом. Это было тяжело, но оно того стоило. Я недавно получила письмо от Бретта с его рассуждениями, насколько сильно я изменилась с тех первых дней, когда приехала новичком в его лагерь в Таиланд в 2007 году.

«Тогда ты так спешила! – пишет он. – Я думал, твое желание все узнать прямо сейчас, твое стремление увидеть невидимое, не отдавая ничего взамен, было немного невежественным. Я знал, что ты не удержишься в триатлоне после этого года, если только не сможешь увидеть в этом виде спорта будущее для себя. Я думаю, это изменило мои мысли, чтобы дать тебе все, что у меня было и что я вообще мог дать. Лишь бы только это не сломало тебя психологически – в остальном я не сомневался, так как физически ты была развита очень хорошо. “Сломайся или прорвись” – это был мой тренерский девиз, выработанный суровой реальностью. Это было непросто с моей стороны, но с твоей стороны это было нечеловечески трудно. Я был жесток, я никогда не был столь авторитарным, как тогда, и тот факт, что ты прошла через это, впечатлил меня».