Жизнь без Смерти

Быть одиноким – это единственная настоящая революция, для этого необходимо много мужества. Только Будда одинок, одиноки только Христос или Махавира. Это не значит, что они обязательно оставили мир и свои семьи. Так кажется, но это не так. Не было отрицательного покидания чего-то. Сам акт был позитивным: это было движение в сторону одиночества. Они ничего не бросали, они искали полного одиночества. Все поиски направлены на тот момент взрыва, когда вы одни. В этом одиночестве – блаженство. И только тогда достигается Просветление.

Истинное мужество – это смелость быть в миру, оставаясь в одиночестве. Оно означает осознанное понимание того факта, что ты одинок и иначе быть не может. Можно либо обманывать себя, либо жить с этим фактом. Можно продолжать обманывать себя в течение многих жизней, и вы будете двигаться по заколдованному кругу. Только если вы осмелитесь жить с фактом одиночества, может быть разорван этот заколдованный круг и вы придёте в центр. Этот центр есть Божественность, цельность, святость.

Сартр где-то сказал: “Человек обречён быть свободным”. Вы сами вольны выбирать для себя Ад или Рай. Свобода – это право выбирать любое. Если разрешено выбирать только Рай, то это уже не выбор, это – не свобода. Рай без права выбрать Ад становится Адом. Выбор всегда означает либо-либо. Это не значит, что вы должны выбирать только лучшее. Тогда тоже не будет свободы. Если вы выбрали неверно, свобода становится проклятием; но если вы делаете правильный выбор, она становится блаженством. От вас зависит, превращаете ли вы свою свободу в проклятие или блаженство. Вы полностью отвечаете за этот выбор, за своё решение. Но при этом следует помнить, что в крайностях всегда заключено страдание; выбор есть страдание.

«Покоя не найти в песках,

Нет амбры в испареньях серных.

Блаженства – в нищенских кусках

И одиночества – в пещерах.

Отшельника вне мира – нет,

Без темноты немыслим свет.

Не убегай же, словно ртуть,

Когда Душа взлететь готова.

Есть только восьмеричный Путь

И истины четыре слова.

Дхаммапада.

В этом мире есть лишь решения, которые мы принимаем перед лицом своей неминуемой Смерти. Таким образом, с осознанием своей Смерти, своей отрешённости и силы своих решений, Воин размечает свою Жизнь стратегически. Знание о своей Смерти ведёт его, делает его отрешённым и молчаливо страждущим, и сила его окончательных решений делает его способным выбирать без сожалений, и то, что он выбирает, стратегически всегда самое лучшее. Поэтому он выполняет всё со вкусом и страстной эффективностью.

Когда ученик научится вести себя подобным образом, то можно смело сказать, что он – Воин, и что он достиг своего терпения. Когда вы в нетерпении или раздражены, – оглянитесь налево и спросите совета у собственной Смерти. Масса мелочной шелухи мигом отлетит прочь, если Смерть подаст вам свой знак, или если краем левого глаза вы уловите её движение, или просто почувствуете, что ваш попутчик – всегда рядом и всегда за вами пристально наблюдает, выискивая свой момент. Она – наша Смерть – единственный по-настоящему мудрый и правдивый советчик, который у нас есть.

«Будда сказал: «Кто чрезмерно

Плоть истязанием мучит,

Он вызывает страданьем

Спутанность мыслей своих.

Мысли больные не могут

Дать даже знанья мирского,

Мысли такие не могут

Силу страстей победить».

Асвагоша.

Поэтому всегда, когда вы в нетерпении, когда вы чувствуете, как это часто с вами бывает, что складывается из рук вон плохо, когда вы на грани полного краха и готовы предпринять даже самый отчаянный и крайний шаг – повернитесь снова налево и спросите у своей попутчицы, так ли это.

И ваша Смерть ответит, что вы ошибаетесь, что нет ничего в мире важнее и нет ничего, что действительно имело бы для человека значение, кроме её прикосновения. И добавит вам в утешение: «Но я ведь ещё не коснулась тебя!» Когда Воин достиг терпения, можно считать, что он на Пути к своей Цели. Он знает, как ждать. Его Смерть сидит рядом с ним. Они – друзья. Смерть советует ему, как варьировать обстоятельствами и как жить стратегически. И Воин ждёт.

Отношение древних Воинов к Смерти, многократно воспетое в литературе и неоднократно подтверждённое историческими примерами, отнюдь не является чем-то исключительным для народов Востока. Наоборот, оно было естественным для всей буддийско-даоской системы мировоззрения, определяющей Жизнь человека как звено в бесконечной цепи перерождений его Духа.