Жизнь Большой Реки

Наводнения в дельте вызываются отнюдь не дождями. На уровень воды осадки влияют незначительно. Самое существенное здесь — ветер. Особенно сильный восточный ветер и одновременно периодические приливы Атлантического океана. Океанские воды вторгаются тогда далеко в глубь Рио-де-ла Платы; та вначале словно бы задерживает их, а потом сама поворачивает вспять и входит в дельту Параны[14]. Попробуйте вообразить, к чему это приводит. Чтобы ощутить масштаб этого явления, нужно принять во внимание то, что, поворачиваясь вспять, Рпо-де-ла-Плата останавливает течение двух внушительных рек — Уругвая и Параны, которые вместе несут более восьмидесяти тысяч кубометров воды в секунду! А Ла-Плата не только задерживает течение, но и поворачивает его.

Чтобы застраховаться от печальных последствий этих периодических наводнений, дома в дельте Параны строят на высоких сваях.

В ту субботу, приехав из Буэнос-Айреса на неделю к гостеприимному профессору, мы застали остров под водой. Высадиться из моторной лодки на пристань было просто невозможно: над водой едва-едва выступали поручни мостика. Мы пришвартовались к балюстраде веранды, окружавшей дом. Выпрыгивая из лодки, мы одновременно перепрыгивали через порог. Дом был островом на острове. Восточный ветер стих, уровень нагонных вод начинал понемногу опускаться. Утром уже можно будет передвигаться по острову, как положено, на ногах. Но сейчас под полом дома протекала река.

Кто-то назвал дельту аргентинской Венецией. Пожалуй, это сравнение слишком натянутое. Город из камня, и лабиринт зеленых островов. Рафинированная культура, музейное нагромождение шедевров искусства и что-то первобытное с элементом экзотики. Разве это сравнивается?

Автор такого сравнения, видимо, слишком поверхностно был знаком с дельтой, проплыв по ней скорее всего лишь первые двадцать — тридцать километров и полюбовавшись островами, густо застроенными комфортабельными дачными домиками богатых жителей расположенного неподалеку Буэнос-Айреса. Здесь курсируют моторные лодки, речные трамваи, на островах расплодились спортивные клубы и отели-пансионаты. На моторках по каналам снуют здесь пекари, молочники, мясники и другие лавочники. Каждое утро специальная моторка собирает ожидающих на мостках одетых в белые костюмчики ребятишек и отвозит их в школу. По дельте плавает на судне даже плавучая церковь.

Но дальше, в верховьях дельты, иная жизнь, иной мир. Достаточно проплыть два часа на быстроходной моторке, потом свернуть в один из сотен боковых рукавов, заменить моторку на утлый челнок, с багром провести его по прогибающемуся ковру из водяных лилий, продраться, работая длинным веслом, через бескрайние заросли аира, и… тогда увидишь настоящую дельту. Время здесь отступило на десятки, а может, и на сотни лет. Жизнь течет тут медленно, как эта ряской покрытая вода поймы. Через зеленые густые заросли кустарников нельзя пройти без помощи мачете, которым прорубают тропку. След человека встречается редко. Ранчо островитянина (стоящее на сваях млн на высоких пнях, крытое аиром сооружение с плетенными из тростника и обмазанными илом стенами) напоминает больше всего гнездо огромной птицы. Язык островитян понимаешь с трудом: это забытый уже в других местах диалект, в котором сплошь да рядом встречаются выражения из языка гуарани.

Чем живут островитяне, чем они занимаются? Ну, да, рубят деревья и сплавляют их на лесопильные заводы, рыбачат, ставят в только им ведомых местах хитроумные ловушки на выдр и нутрий. Здесь, в этой дикой дельте, еще можно поохотиться на капибару[15], на языке гуарани называемую карнипхо (южноамериканского грызуна величиной с хорошего кабанчика), и наслушаться историй из прошлых дней о встречах и поединках с огромным ягуаром.

Невелики потребности у этих «земноводных» людей, проводящих больше времени в лодках, чем на ногах. Появляясь в нижней, «цивилизованной» дельте, они привозят на продажу рыбу, древесину, шкурки нутрий, корзины из аира, а покупают соль, йербу для приготовления напитка йерба мате, керосин… С голоду на островах не умирают: река прокормит.

Домик профессора находится между цивилизованной частью дельты и дельтой «настоящей», на границе двух миров. Пятеро друзей, собравшихся тут в эту весеннюю ночь, представляли довольно своеобразную компанию.