Жизнь чудовищ в Средние века

Как повествует Плиний: «Ксенофонт из Лампсака сообщает о том, что в трех днях плавания от скифского берега расположен остров Балция огромной величины, который Пифей называет Базилия. Упоминаются и Оэоны, обитатели которых питаются яйцами птиц и овсом, а другие, где родятся люди с лошадиными ногами, называются (острова) гиппоподон, а другие — фанезиев, на которых некоторые полностью укрывают свои голые тела собственными огромными ушами» («Естественная история». IV, 95 — «О вещах достопримечательных»). Таким образом, с Балтийским регионом уже изначально были связаны необычные народы. В другой раз Плиний ссылается на Ксенофонта из Лампсака, сообщая о том, что острова Горгады, где обитали горгоны, находятся на расстоянии двухдневного плавания от материка, — «финикийский полководец Ганнон достиг их и сообщил, что у женщин полосатые тела, а мужчины с быстротой убегают» («Естественная история». VI, 200). Плиний отмечает, что две шкуры обитательниц острова были доставлены в храм Юноны в Карфаген, где их и можно было лицезреть вплоть до тех пор, пока город не был взят. В «Перипле» Ганнона так рассказывается о встрече мореплавателя, посетившего залив, называемый Южным Рогом, с волосатыми существами: «В глубине залива есть остров, похожий на первый, имеющий бухту; в ней находится другой остров, населенный дикими людьми. Очень много было женщин, тело которых поросло шерстью; переводчики называли их гориллами. Преследуя, мы не смогли захватить мужчин, все они убегали, карабкаясь по кручам и защищаясь камнями; трех же женщин мы захватили; они кусали и царапали тех, кто их вел, и не хотели идти за ними. Однако, убив, мы освежевали их и шкуры доставили в Карфаген» («Перипл» Ганнона / Пер. И. Ш. Шифман // История Африки: Хрестоматия. М., 1979. С. 23–27). Это сообщение подкрепляется также известием Помпония Мелы о том, что берег Африки огибает «большой остров, где, как говорят, живут только женщины, у которых все тело мохнатое и которые обретают плод в своем чреве без соития с мужским полом, до такой степени бурные и дикие нравами, что удержать некоторых так, чтобы они не сопротивлялись, едва удалось цепями, — это рассказывает Ганнон, и, поскольку он доставил снятые с убитых шкуры, сие достойно доверия» («Хорография». III, 93). Рассказ Плиния повторяет Солин («О вещах достопримечательных». 56, 11–12), переносящий быстроту мужчин на волосатых женщин, его слова повторяют Марциан Капелла («О браке Филологии и Меркурия». VI, 702) и Исидор Севильский («Этимологии». XIV, VI, 9). Скорее всего зафиксированное в географической литературе известие о гориллах и привезенных Ганноном шкурах способствовало появлению «волосатых женщин» в «Романе об Александре»).

Стране женщин Адам Бременский уделяет особое внимание, поскольку «когда шведский король Эмунд отправил своего сына Анунда в Скифию, чтобы расширить пределы своего королевства, его корабль достиг земли женщин, которые тут же, подмешав в источники яд, уничтожили таким образом и короля, и его войско; об этом мы поведали выше, и сам епископ Адальвард рассказывал это нам, подтвердив, что это и все остальное является правдой» («Деяния гамбургских архиепископов». III, 15 и схолия 119).

Без чудовищ не мог обойтись уважающий себя историк, рассчитывавший на широкую аудиторию. Если Павел Дьякон и Адам Бременский отыскали амазонок и кинокефалов, то анонимный бургундский автор «Хроники Фредегара» (середина VII в.) рассказывает о том, откуда взялся род Меровингов: «Утверждают, что когда Хлодион летней порой остановился на берегу моря, в полдень его супругой, отправившейся на море купаться, овладел зверь Нептуна, похожий на квинотавра. Впоследствии, забеременев то ли от зверя, то ли от человека, она родила сына по имени Меровей, и по нему затем франкские короли стали прозываться Меровингами» («Хроника Фредегара». III, 9). Нептун как демон морской стихии упоминается Исидором Севильским, правда, слово «квинотавр» в сочинении испанского епископа не встречается, автор «Хроники Фредегара» просто соединил в одно целое двух животных — кентавра и минотавра, описанных в соседних параграфах раздела «Этимологий», посвященного чудищам. («Этимологии». VIII, XI, 38). Традицию продолжил Гиральд Уэльский, сообщивший в начале XIII века, что и род Плантагенетов также пошел от чудовища.

При всем разнообразии вымышленный зверинец не претерпел на протяжении Средневековья существенных изменений. Описания, унаследованные от Плиния и Солина, варьировались и переиначивались писателями-энциклопедистами на разные лады, но облик чудовищ оставался прежним. Именно поэтому в книге, посвященной средневековым фантастическим существам, не избежать повторений.