Жизнь для Смерти (СИ)

В полном смятении проходят ночь, утро и новый день. Я чувствую себя чужой, утратив часть прошлой жизни. Как будто от тебя оторвали часть тела и пытаются доказать, что так оно и было.

Однако что-то все же меняется. Обрывками приходят воспоминания о пожаре, о мальчиках-оборотнях, а еще вспоминается запах печи в старом бревенчатом доме. Помню молодого человека, сидящего у огня, спиной ко мне. Память возвращается, пусть рвано, но я вспоминаю.

В это время зараженная так же все чаще интересуется моим состоянием.

— Эмили, будь готова к переезду. Как у тебя с токсикозом? Не тошнит?

— Нет.

— Хорошо. Значит в поездке будет легче, чем я предполагала.

— Вы так и не рассказали мне, что произошло. Ничего о том, как я потеряла память и где отец моего ребенка.

Галия осматривает комнату и забирает поднос с завтраком, к которому я не притронулась, но оставляет чашку с чаем на тумбе у кровати.

— Если отказываешься от еды, то хотя бы пей горячее. Это тебе на пользу.

— Вы ведь мне не друг, верно? — я мельком смотрю на чашу и перевожу взгляд к женщине. Сегодня зараженная в голубом платье. Кудрявые волосы не собраны, а макияж едва заметен.

— Я не говорила, что мы друзья, Эмили. Между нами вышло некоторое недопонимание. Но я пошла навстречу, простила тебя и приютила в своем доме.

— Простили за что?

Та поджимает нижнюю губу и улыбается, как будто услышала наивную глупость.

— За предательство, дорогая моя.

— Я вам не дорогая.

— Как скажешь. Оставлю тебя.

Ей как будто все равно. Галия не пытается вступать со мной в словесную перебранку и, как только она уходит, я понимаю, что поступаю неправильно. Для побега я должна быть покорной. Возможно амнезия — это способ меня усмирить, заставить быть покорной? Или я схожу с ума…

Я решаю прекратить пить что-либо из того, что мне предлагают. Вчера я ничего не ела, кроме овощей на ужин и чая. Его мне приносят постоянно и каждый раз настойчиво предлагают выпить. Возможно, Галия нарочно добавляет туда что-то?

— Эми, ты справишься. Не впервой ведь?

А жила ли я с вампирами? Положение говорит само за себя, хотя и в этом вопросе мне могли солгать.

Приходится действовать аккуратно. Я успокаиваюсь, слушаю Галию, будто наставницу и друга, охотно принимаю от нее угощения и даже поддерживаю беседы о детях. Однако после вся пища уходит в слив, а воду пью из-под крана. Да, она не лучшего качества. Вряд ли кто-то будет следить за насосами и фильтрами в такое непростое время, но это лучше, чем пребывать в беспамятстве.

К вечеру следующего дня, будто страшный сон, собирается небольшой паззл. Побег на заводе, похищение, Кристофер… Тот самый парень, которого я вспоминала — мой супруг. Он и есть отец ребенка, вампир, обращенный кланом. Но при каких обстоятельствах? Некоторые загадки до сих пор сокрыты. Мне не пробраться… Нужно еще немного времени.

Крис, как же так? Нас разлучили. Снова.

В комнате темно и тихо. Только ветер свистит через щели в окне. Я подхожу к нему ближе, наблюдая как кружат январские вихри, срывая белые шапки с макушек деревьев. И не могу сдержать слез при мысли о том, что Кристофер мог погибнуть…

Где же я? Насколько далеко от базы?

Я помню переселение группы выживших, вспоминаю очень отчетливо каньон, но дальше? Знаю, что я вышла из корпуса под общее ликование праздником, пыталась проверить вернулись ли мужчины, но дальше — провал. Почему я у Галии? Наверняка случилось что-то плохое…

Женщина нарочно пичкает меня странным раствором и говорит о предательстве. Без ее напитков и лжи сознание становится ясным.

— Мы выберемся, малыш, — шепчу я в пустоту, прикоснувшись к животу, — Обещаю.

А ведь я забыла и о нем. О ребенке…

Утром меня будят, когда за окном все еще полный мрак. Кто-то настойчиво стучит в дверь, ожидая разрешения. Не похоже на Галию. Та всегда стучит два раза и входит.

— Кто там?

— Эмили? Я не могу тебя открыть, но ты должна выслушать. Мне нужно тебя предупредить, — доносится женский голос. Очень тихий и встревоженный.

— Кто вы?

— Я от друзей, — шепчет незнакомка, — Эми тебя ищут твой муж и оборотни.

— Он жив?

— Слушай! — шикает девушка, — Сегодня в полдень Галия планирует перевезти тебя к Герману. Это плохая история, к нему лучше не попадать. Ты должна быть осторожна.

— Почему вы говорите мне это? — перехожу на шепот, присев на корточки у двери, — Кто вы?

— Я не зараженная, — признается девушка, — Приемница.

— Что это значит?

Вздох. Я слышу, как она отходит, как будто проверить не подслушивают ли нас, затем возвращается к двери.

— Эми, я жила в клане Германа. Теперь здесь, чтобы сопровождать беременность и принять у тебя малыша, когда час настанет.

— Они собираются продержать меня у себя до рождения ребенка?

— Нет! Дела обстоят хуже, чем ты думаешь. Прости, я не могу говорить дальше. Это опасно… Постарайся быть готовой. Я отвлеку их в подходящий момент. Воспользуйся им.

— Спасибо.

Мне не отвечают. А я со скрипом уговариваю себя поверить незнакомке. Доверие стало разменной монетой.