Жизнь для вечности

«У меня со всеми очень хорошие отношения. Иногда ребят куда-нибудь посыпают, в город или за город, и они возвращаются с морковью, капустою, огурцами, купленными или даровыми. Все выпрашивают «кусочки» овощей у тех, кто принес их, иногда получают желаемое, но чаще всего нет. Я никогда ничего не прошу, даже не намекаю, ребята сами подходят ко мне и предлагают изрядные порции. Иногда, когда несколько ребят принесут моркови и каждый даст мне по 2–3 штуки, у меня оказывается больше моркови, чем у тех, кто ее доставал.

Иногда ребята обступят того, кто принес кочан, и он угощает товарищей маленькими ломтиками или листиками, и все галдят: „Мне отрежь“, „Меня не забудь, – тогда я слышу слова: „Хватит с вас, надо еще Николаю оставить“, – и мне остается чуть ли не полкочана. Когда он попадает в мои руки и я тоже начинаю делить его, слышатся такие голоса: „Ну чего вы обнаглели, ему самому ничего не оставите“. И некоторые настаивают на прекращении дележки: „Николай, не давай им больше, ты же себе не оставишь“.

Чем я вызвал такое хорошее к себе расположение, сам не понимаю. Может быть, крайне добросовестной дележкой хлеба и пищи в столовой. Я делю очень точно, и все бывают довольны. Меньшую порцию (если дележка бывает не совсем точная) я всегда беру себе. Раньше ребята видели в этом справедливость, а теперь протестуют, сами выбирают для меня большую порцию хлеба или мяса. Когда не удается положить в каждую тарелку по картошке (крупяной суп), я наливаю туда больше жижи. Потом жеребьевка. Один отворачивается, я беру тарелку и спрашиваю – чья? Он называет фамилии, я раздаю.

А что только делается за другими столами! Каждый держится за „свою“ тарелку и кричит: „Мне мало, мне подлей“. Довольно часто делильщик берет себе большую порцию, поднимается крик и шум…»

Читая описание этой сцены, можно добавить к ней седьмую заповедь блаженства: «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими».

В одной открытке, посланной в это время нашей бабушке, Коля писал крупными печатными буквами:

«Здравствуй, бабушка!

Прочел в мамином письме о твоей просьбе. Думаю, что слова твои сбудутся, и желание твое будет исполнено. Ты, бабушка, тоже меня поминай. Будь здорова.

Коля».

Можно думать, что прощальные слова бабушки запали ему глубоко в сердце.

В конце октября Коля написал мне большое письмо философского характера, которое удивило и обрадовало меня. Оно указало на то, что Бог не является для Коли отвлеченным понятием, как для многих из христиан, и что Коля чувствует проявление Божией воли во всех мелочах его жизни, чувствует Его наказания, обличения и вразумления. Коля научился понимать их и видеть в них постоянное милостивое внимание к себе Бога.