Жизнь длиною в лето. Часть 2

– Сейчас расплачусь от жалости. Другие тоже работают, но никто не стал подставлять своих, продавая оружие.

Долгов облизал толстые губы.

– А ты знаешь, сколько гранаты и винтовки стоят? Ну заработали бы чуток. Кому от этого плохо? Валялось это добро в земле, никто бы не узнал. А Игорь Петрович дурак. Сыну на операцию хватило бы.

Ира в сердцах бросила чашки на стол.

– Заткнись, Долгов. Не строй из себя невинного, а то ты не знаешь, в чьи руки попадёт оружие.

Кармель вздохнула и поплелась к себе.

Под навесом на подушке она не обнаружила Лиску, позвала немного, но на зов она не появилась. Кармель зажгла фонарь, выбрала самую красивую наволочку. Возле пакета с погибшим кроликом обнаружилась кошка. Глаза Лиски потусторонне сверкнули отражённым светом. Вокруг на траву, пакет, на шёрстку кошки упала роса. Кармель вытащила тельце кролика, ставшее тяжелее, положила в наволочку. Саперной лопаткой вырыла ямку глубиной в колено. Слёзы оросили влажную землю.

– Пока, малыш. Пусть земля тебе будет пухом, – прозвучали слова Кати, невидимой в вечерней тьме.

Кармель всхлипнула.

– Лучше бы я оставила тебя деду Ефиму. Ты бы остался жив.

Совсем рядом заухал филин, в лесу ему отозвался другой. Послышались шаги. На свет фонаря вышли Марина с Ирой. В руках девушки держали цветы. Кармель постелила в яму пакет, уложила на него, кролика, завёрнутого в наволочку. Лиска протестующе зашипела на хозяйку. Кармель погладила её и принялась засыпать яму землей. Марина положила на свежий холмик букеты.

– Красивый был кролик. Как Антон мог его убить, прямо не верится.

Ира шмыгнула носом.

– А я как могла не заметить его жестокости. Мне очень нравился Антон, – пояснила Ира. – Я его ко всем ревновала, а он ухлёстывал за Линой. Меня же держал вроде домашней собачки. Получается, кроме его ангельской внешности я больше ничего не видела, раз не сумела разглядеть его сути.

Кармель подняла фонарь, взяла на руки кошку.

– Тут своей сути не знаешь, а ты хочешь чужую разглядеть. Давайте помянём моего Апельсинчика, пусть это не по-христиански, просто из жалости. Да и вообще, мне хочется отключить мозги – такой день тяжёлый.

Ира поддержала.

– Я – за. Сегодня у меня тоже похороны. Поминки по любви – достойный повод выпить.

Кармель опустила Лиску на подушку, она положила голову на лапы и закрыла глаза.

– Садитесь, я сейчас.

Кармель отыскала бутылку солодового виски в коробке с паштетом, захватила с собой из палатки стул. Зажгла фонарь над столом.

– Ира, открой маслины и паштет, а ты, Марин, намажь на хлебцы. Я сполосну стаканы.

Кармель разлила виски.

– Пусть Апельсинчик попадёт в рай для кроликов. Я буду скучать за тобой, пушистик, – произнесла Кармель, поднимая стакан.

Девушки выпили, не чокаясь.

– Завтра повезу Лиску к ветеринару, она второй день не ест.

Марина прикрыла один глаз, посмотрела на жидкость янтарного цвета у себя в стакане.

– Кошки в некотором смысле умнее людей, когда болеют, не едят. Дай ей ещё день.

Потом они помянули сгинувшую любовь Иры к Антону. Наливая по четвёртому разу, Кармель обнаружила, что бутылка опустела.

– Ещё по капельке, – предложила она. – У меня ни в одном глазу.

– А есть? – поинтересовалась Ира.

– Найдётся. – Кармель потащилась в палатку. Вернувшись, объявила: – Виски нет, только текила.

– А нам по барабану. Да, Мариш. Что виски, что текила, один хрен на самогон похоже.

– Я, девочки, пас, и так лишнее выпила, – подняла руки вверх Марина. – Мне, сами понимаете, не стоит злоупотреблять. Кармель, у тебя есть кофе?

– Вон в том ящике. Там же и сахар. Вода в канистре. Сама поставишь турку на огонь?

Марина хмыкнула:

– Вроде не безрукая. Может и вам кофе сварить?

– Нет. Мы ещё по пять капель лекарства примем, – пробормотала Кармель, наливая текилу. Её начало клонить в сон.

Ира выпила и лизнула соль на тыльной стороне руки.

– Тебе не страшно видеть мертвецов?

Кармель икнула.

– А тебе не страшно находиться целыми днями в окружении маленьких монстров?

Ира, видя, что Кармель не попадает в стакан, отобрала бутылку.

– Тебе Сашка про детский сад рассказал?

Кармель кивнула. В вечернем воздухе поплыл одуряющий аромат кофе.

– С ума сойти. Настоящая арабика? – принюхалась Ира. – Кажется, я передумала. – Мариш, и мне свари. Так как насчёт твоего дара? Он тебя пугает?

Кармель подпёрла щёку рукой.

– Да нет у меня никакого дара. Не хотелось признаваться, что имеется только подруга-призрак. Замечательный, но, – Кармель подняла указательный палец, – очень строгий человек. Тоесссть призрак ссстрогих правил, – поправилась она, запинаясь.

– Подруга-призрак?

– Ага. Зовут Катей. Именно она видит погибших и сообщает об этом мне. Катюш, не сердись. Ты где? Не любит она, когда я пью, – доверительно поведала Ире Кармель.

Марина поставила на столик три кружки кофе.

– Так это её череп ты носишь в корзинке?

– Умница. Угадала. Да вот она. – Кармель ткнула пальцем за спину Иры.

От неожиданности девушки взвизгнули.

– Фу, чёрт, напугала. Чуть не купились, – засмеялась Ира.

– Нет, я серьёзно.

– Докажи, – Марина отхлебнула глоточек божественного напитка.

Кармель развела руками и насупилась.