Жизнь длиною в лето. Часть 2

– Твёрдого сыра не было, я взял плавленый. Ну и колбаски с хлебом, заявил он, приблизившись. – Привет, – кивнул он Кузнецову, как старому знакомому.

Крыжовник с насмешкой окинул взглядом спутника Кармель.

– Вот значит, как надо выглядеть, чтобы тебе понравиться.

Никита нахмурился. Кармель всучила ему чёрный пакет, забрала продукты.

– Пока, Саш. Привет всем знакомым. – И, подтолкнув Никиту, вышла из тени тополя на солнце.

Дом бабушки встретил её небольшим слоем пыли. В комнатах не ощущалось затхлости, словно в них кто-то жил. Несмотря на её возражения, Никита, раздевшись до плавок, вымылся под холодной водой крана. Пока Кармель купалась в ванной в кладовке, он приготовил бутерброды и заварил чай.

– Здравствуйте, молодой человек.

На пороге кухни появилась более чем странная особа. Никита поперхнулся куском колбасы.

Особа, прошлёпав по кухне огромными мужскими сандалиями, взгромоздилась на стул. Протянула руку, похожую на цыплячью лапку.

– Ираида Кимовна, хороша знакомая Кармель. А вы молодой человек, – взгляд старушки скользнул по обнажённому торсу мужчины, – возлюбленный Кармель.

Никита осторожно пожал хрупкие пальцы Ираиды Кимовны, надел футболку.

– К сожалению, я лишь её друг.

Старушка кокетливо тряхнула головой, украшенной множеством цветных заколок, наклонилась и заговорщически прошептала:

– Будьте настойчивыми. Я, например, обожала напористых мужчин. Кармель нужно встряхнуть, а то она похожа на латвийца, танцующего тарантеллу. – Ираида Кимовна извлекла из кармана джинсовой жилетки трубку, раскурила её и, пахнув в сторону собеседника ароматный дымок, подмигнула.

Никита потянул носом и удивлённо уставился на старушку.

– Помнится, служил я на границе с Казахстаном…

– То, что вы курили в армии фуфло, – перебила его Ираида Кимовна. – У меня же отборная травка. Хотите?

Никита от неожиданности обжёг язык горячим чаем.

– Нет. И я не курил. Просто хотел сказать: знакомый запашок.

– Не курили? Для такого хорошего мальчика у меня есть леденец, – старушка протянула нечто завёрнутое в фольгу.

Из кладовки вышла Кармель в халате и с полотенцем на голове.

– Здравствуйте, Ираида Кимовна. Не бери у неё угощение. Уверена, наша добрая гостья сварила леденец с любимой травкой.

– Совсем немного добавила, но не травки, а так кой чего получше, – не смутилась старушка и убрала угощение в карман. – Вот поинтересоваться хочу. Дом продала? Надеюсь этому красавчику? А то мы тут, как лягушки в болоте, распугать некому.

Никита налил Кармель чай, подвинул тарелку с бутербродами.

– А вы не желаете? – спросил пожилую гостью.

– А чего-нибудь покрепче нет? – ответствовала та, строя ему глазки.

Кармель улыбнулась, глядя на гримасы Ираиды Кимовны.

– Дом не продала. Ваше болото останется тихим. Расскажите лучше местные новости.

Старушка указательным пальцем почесала накрашенную бровь.

– Чуча умер в психушке. Сашка Кузнецов женился на продавщице, ожидают пополнения семейства. Толик Егоров купил микроавтобус и вывозит аборигенов в город. За плату естественно. Вот, пожалуй, и всё. Одно слово болото. – Ираида Кимовна замялась. – Я тут рыжую кошку видела. Как только ты появилась, она снова здесь возникла.

Кармель непонимающе посмотрела на старушку.

– И что такого. Лиску я забирала с собой, а сейчас она приехала с нами. Тут где-то бродит.

– Что такого!? Но она же исчезла после смерти Маши. Одна пренеприятная особа известная тебе, как баба Маня, кажется, видела её дохлой. И вот эта весьма примечательная внешне кошка появляется здесь всякий раз одновременно с тобой. Разве нестранно?

– Верно, это другая кошка. Лиска жива, здорова, – пробормотала Кармель, подозревая старушку в больных фантазиях, вызванных курением любимой травки.

Ираида Кимовна покачала головой.

– Много ты встречала рыжих кошек с белой полоской вдоль хребта. И глаза разные один зелёный, другой голубой. Она это. С того света явилась.

– Глупости. Кстати, глаза у Лиски не сильно отличаются по цвету.

– Вот и забирайте с собой тварину. Нечего пугать мою собачку, – разворчалась Ираида Кимовна, серея лицом.

На дорожке, выложенной кирпичом, сидела Лиска, смотрела в кухонное окно на Ираиду Кимовну и умывалась.

– Кыш, нечистая, – старушка перекрестила кошку. – Она это. Пойду-ка я отсюда.

Кармель вышла проводить соседку.

– Видите. Обычная кошка. Не говорите глупости.

Лиска выгнула спину и зашипела на Ираиду Кимовну. Та сплюнула через плечо.

– Чур меня, чур.

Кармель замкнула дом. Позвала кошку.

– Кис, кис. Лиска, не прячься, мы уезжаем. – Хлопнула дверцей машины. – Лиска, я не шучу.

Никита уложил вещи и пакет с останками в багажник.

– Вон она проказница, – показал он на крышу сарая.

Лиска сидела, как суслик, столбиком на позеленевшем шифере сарая. Негромко мяукнув, на глазах изумлённых Кармель и Никиты вдруг неожиданно растаяла. Вот она была и не стало.

– Я одна это видела?

Никита не сразу пришёл в себя.

– Я тоже наблюдал исчезновение кошки.

Они обошли сад, дом, выкликая Лиску. Кошка не появилась.

– Но она же не походила на призрак. Тёплая, пахла обычной кошкой, ела, шкодила, – рассуждала Кармель, не желая признавать исчезновение Лиски.