Жизнь двенадцати царей. Быт и нравы высочайшего двора

Мне нельзя уехать отсюда, а жить здесь тяжело: после 14 декабря всё живое и честное разгромлено или попряталось, а новое поколение, выросшее под отеческим надзором Николая Павловича, думает лишь о чинах, наградах и деньгах; жизнь их заполнена пустыми развлечениями и развратом, высокие порывы чужды. Воспитанные на ханжестве и лжи, эти герои нашего времени насмехаются над благородством, ненавидят живую мысль и смертельно боятся всего, что не одобрено правительством.

Сейчас в России сложились условия, невозможные для нормальной жизни человека; проклятая действительность подавляет все усилия, все порывы ума. Чтобы совершить какое-либо движение вперёд, сначала придётся себе всё создавать, вплоть до воздуха для дыхания, вплоть до почвы под ногами, – а главное, уничтожить в русском раба! Для этого нужно воспитание аналогичное тому, какое прошло западное человечество, – воспитание по западному образцу. Не будем забывать, что Россия во многом обязана западному просвещению, но сама она овладела пока лишь крупицами цивилизации: у нас только открываются истины, давно известные у европейских народов, и то, что у них вошло в жизнь, для нас до сих пор умственная теория.

Русское общество, – по крайней мере, его образованная часть, – должно начать своё движение с того места, на котором оборвалась нить, связывающая Россию с западным миром. Я верю, придёт день, когда мы станем умственным средоточием Европы, как мы сейчас являемся её политическим средоточием, и наше грядущее могущество, основанное на разуме, превысит наше теперешнее могущество, опирающееся на военную силу; если России выпадет миссия облагородить человечество, то, конечно, не военными средствами.

Настанет пора, когда мы вновь обретём себя среди человечества; мы пришли позже других, а значит, сможем сделать лучше их, если сумеем правильно оценить своё преимущество, и использовать опыт западной цивилизации так, чтобы не входить в её ошибки, заблуждения и суеверия. Более того: у меня есть глубокое убеждение, что именно мы призваны решить большую часть проблем социального порядка, завершить большую часть идей, возникших в старых обществах, ответить на важнейшие вопросы, которые занимают цивилизованный мир. Мы должны сочетать в себе два великих начала духовной природы – воображение и разум – и объединить в нашей цивилизации историю всего земного шара.

Повторю, России поручены интересы человечества, – в этом её будущее. Но прежде чем Россия станет «совестным судом» по тяжбам человеческого духа, она должна понять своё прошлое, признать свои собственные заблуждения, раскаяться в них и сделать плодотворные выводы.

Часть 4 Три дня из жизни императора Николая I (Документальная повесть)

Эта повесть историка Тимофея Свиридова целиком основана на документальных материалах. Все действующие лица и описанные события подлинные.

День первый. Март 1842 года

Александр Христофорович Бенкендорф во всех смыслах был человеком своего времени. Он стремился не отставать от него, но и забегать вперёд тоже не хотел: Александр Христофорович всегда шагал в ногу со временем.

В молодости он был назначен флигель-адъютантом к императору Павлу I, требующему неукоснительного соблюдения воинского артикула. Все движения солдат и офицеров должны были совершаться в строгом соответствии с артикулярными правилами, единообразно и отточено до малейших деталей. Бенкендорф, будучи ещё совсем молодым человеком, превзошёл в этом многих опытных служак: совершая положенные повороты, подходы и отступления, он был похож на большую механическую куклу – сходство увеличивало застывшее выражение лица, на котором не двигался ни единый мускул. Павел был доволен своим флигель-адъютантом и ставил его в пример прочим офицерам, говоря, что если бы все подобным образом исполняли артикул, Россия избавилась бы от доныне присущего ей беспорядка.

При императоре Александре I в офицерской среде широко распространились бравирование нарочитой независимостью в мирное время, в сочетании с беспредельной храбростью – в военное. Бенкендорф и тут не отстал от других: правда, дерзкие выходки в мирной жизни ему плохо удавались в силу некоторой холодности натуры, зато на войне он был смел до безрассудства. Приняв в 1812 году командование над летучим партизанским отрядом, он ничуть не уступал таким прославленным партизанам, как Давыдов, Фигнер и Сеславин, хотя и не был столь знаменит. В последовавшем затем освобождении Европы от корсиканского чудовища – Наполеона – Бенкендорф очистил от французов несколько городов в германских, бельгийских и голландских землях, чем снискал личную благодарность императора Александра и австро-прусских союзников. За свои подвиги Александр Христофорович был отмечен многими орденами, золотой шпагой с алмазами, а после войны – званием генерал-лейтенанта и должностью дивизионного командира.