Жизнь двенадцати цезарей

Все недовольные тираническим режимом Домициана могли теперь вволю изливать свое негодование, уверенные, что их творения встретят самый благосклонный прием. Плиний Младший в консульской речи противопоставлял времена Домициана счастливому веку Траяна, ниспосланного Юпитером римлянам. Ювенал в своих исполненных яда и желчи сатирах рисовал мрачные картины вырождения римлян минувшего века: народ, жаждущий лишь хлеба и зрелищ; поэтов и ученых, пресмыкающихся перед богатыми невеждами; женщин, развратных и жестоких; выскочек, пробившихся бесчестными путями; сенат, безропотно унижаемый сумасбродными деспотами. С огромной силой заклеймил ужасы минувших времен Тацит. Его негодование в равной мере вызывают и полубезумные, опьяненные властью, золотом и кровью цезари, и раболепные сенаторы, потомки великих предков, некогда славных своей суровой добродетелью. «О люди, созданные для рабства!» — восклицает Тиберий, выходя из сената.

Среди других выступил со своим трудом и Светоний. Сын легионного трибуна из сословия всадников, с ранних лет посвятивший себя науке и писательской деятельности, друг Плиния Младшего и одного из виднейших преторианских префектов Септиция Клара, служивший одно время при Адриане советником по переписке, Светоний целиком разделял господствовавшие при первых Антонинах взгляды. Хорошо знакомый с трудами своих предшественников и с материалами государственных архивов, он, не обладая гением Тацита, поставил себе целью собрать то хорошее и плохое, что можно было, с его точки зрения, сказать о цезарях из родов Юлиев-Клавдиев и Флавиев. Как человек своего времени и своего круга, он был уверен, что судьбы империи целиком зависят от доброй или злой воли государей и что все подробности их биографии и характера представляют самый животрепещущий интерес.

В общей оценке своих героев Светоний не оригинален. К его времени уже сложились их традиционные образы, которые, несмотря на расточавшуюся этим императорам при жизни непомерную лесть, скорее напоминали карикатуры, чем портреты. Дело в том, что большинство императоров приходили к власти в результате насильственной смерти предшественника. Стремясь упрочить свое, в начале несколько шаткое, положение, они в первые месяцы или даже годы правления заигрывали с сенатом, удаляли наиболее ненавистных приближенных предшествующего принцепса, официально, как Калигула, или официозно, как Нерон, осуждали его жестокости и злоупотребления и клялись, что будут править совершенно по-другому. Своих приближенных и советников они обычно выбирали из числа лиц, прежде терпевших гонения, и те, давая выход накопившемуся за прошлые годы озлоблению, а также желая угодить правящему императору, всячески чернили устраненного «деспота». Все сплетни и слухи о постыдных и кровавых тайнах дворца, еще недавно сообщавшиеся шепотом лишь самым надежным и близким друзьям, становились достоянием гласности, смаковались, заносились в сочинения по истории, мемуары, сатиры. Так создавались гротескные образы, вошедшие и в римскую и в новую историографию ранней империи. И лишь кропотливая критика источников позволила историкам нашего времени отвлечься от личных свойств Тиберия, Калигулы и Нерона и проследить ход истории, нисколько не зависевший от их воли.

Светоний, однако, желал не только обличить пороки первых цезарей, но и отметить их положительные, с точки зрения своих современников, черты, косвенно польстить Траяну и Адриану и как бы проиллюстрировать на конкретных примерах теорию глубокого различия между «хорошим правителем» и «тираном». Так, под влиянием решительного поворота от наступательной политики к оборонительной, ознаменовавшего начало правления Адриана, Светоний не только уделяет очень мало внимания войнам, преимущественно занимавшим внимание предшествующих античных историков, но и осуждает правителей, которые начинали воевать без крайней необходимости, одобряя, напротив, тех из них, кто проявлял мудрое миролюбие и не стремился к новым завоеваниям (Юл., 24; Авг., 21; 48; Тиб., 37; Нер., 13). Некоторое исключение в этом смысле сделано лишь для войн с дакийцами, видимо, с целью подчеркнуть значение побед Траяна (Юл., 44; Авг., 21; Дом., 6). Вместе с тем в соответствии с вниманием, уделявшимся Траяном и особенно Адрианом состоянию армии, Светоний хвалит тех цезарей, которые поддерживали в войске железную дисциплину, строго карали провинившихся и выдвигали отличившихся солдат (Юл., 67; Авг., 24—25; Тиб., 19; Весп., 8). Безусловной заслугой принцепсов Светоний — и в этом одно из отличий идеологии сенатской знати его времени от аристократии I в. — считает заботу о благосостоянии провинций: жесткий контроль над наместниками, помощь провинциальным городам, сложение недоимок, щедрую раздачу римского гражданства, включение наиболее достойных провинциалов в всадническое и сенаторское сословие. Напротив, излишнее отягчение провинций податями и чинимые им несправедливости Светоний решительно осуждает (Юл., 54; Авг., 46—47; Тиб., 32, 49; Весп., 17; Дом., 9).