Читаем Жизнь Гюго полностью

Религия каодай гораздо лучше подходит духу Гюго, чем основание Пантеона, – он освящен на небесах коллективного разума, передает божественные аксиомы народу, которому многочисленные войны нанесли большой ущерб.

Последняя реинкарнация Гюго на Западе в некотором смысле замечательно проста. «Восточные», медитативные качества его поэзии и романов, в которых поверхностные значения постоянно разъедаются океанским приливом слов и ритмов, взлелеяли образ пророка модернизма. Введение Гюго в обновленный пантеон дало повод для нескольких тонких критических разборов. Однако тем самым его творчество отрывается от первоначальной массовой аудитории.

Критиков, которые подробно разбирают его произведения с точки зрения идеологии, и любителей спиритических сеансов роднит одно: они не дают прошлому умереть и боятся вселенского гниения. Когда Гюго мечтал о вечности, он думал о сетях, перекинутых через Сену в Сен-Клу, в которые можно улавливать утонувших, когда их смывает течением из Парижа. Но даже такой огромный корпус произведений, как у Гюго, рано или поздно распадается, и его уносит в открытое море. Со временем самая величественная работа разрушается и становится нечитаемой. Квазимодо и Эсмеральда рассыпались в прах, надгробная плита Жана Вальжана стерлась ветром и дождем, Гуинплена и Жильята поглотило море. Лучшие истории Гюго уже постигла участь эпосов Гомера. «Отверженные» стали «самым популярным мюзиклом в мире». «Горбун из Нотр-Дама» – диснеевский мультик, явно вдохновленный рисунками Гюго, в которых горбатый подросток по имени Квази преодолевает ужасный недостаток: застенчивость.

Все это тем более прискорбно, что последние романы Гюго, которые высятся странными башнями на границе романтизма и модернизма, практически невозможно достать на английском языке{1497}. Два тончайших произведения английской литературы на французском языке – «Труженики моря» и «Человек, который смеется» – скрылись в водах Ла-Манша, как древние тропы, которые когда-то соединяли Британские острова с материком. По крайней мере один Виктор Гюго сейчас стал непонятным, эксцентричным писателем на границах позднего романтизма, призванный вечно пылиться на полках библиотек и букинистических магазинов.

Эти произведения самого здравомыслящего случая безумия в литературе следует освободить и читать, пока еще есть время, – лучше всего в каменном кресле с видом на море во время прилива.

<p>Приложения</p><p>II. Главные опубликованные труды</p>

Приводятся даты первой публикации в виде книги. В список не включены стихи, речи и письма, опубликованные отдельными изданиями.

1822 Odes et Poésies Diverses («Оды и поэтические опыты»);

1823 Odes («Оды»); Han d’Islande («Ган Исландец»);

1824 Nouvelles Odes («Новые оды»);

1826 Bug-Jargal («Бюг-Жаргаль»); Odes et Ballades («Оды и баллады»);

1827 Cromwell («Кромвель»), в том числе «Предисловие»;

1828 «Оды и баллады» (дополненное изд.);

1829 Les Orientales («Восточные мотивы); Le Dernier Jour d’un Condamné («Последний день приговоренного к смерти»);

1830 Hernani («Эрнани»);

1831 Notre-Dame de Paris («Собор Парижской Богоматери»); Marion de Lorme («Марион Делорм»); Les Feuilles d’Automne («Осенние листья»);

1832 Le Roi S’Amuse («Король забавляется»);

1833 Lucrèce Borgia («Лукреция Борджа»); Marie Tudor («Мария Тюдор»);

1834 Littérature et Philosophie Mêlées («Литературные и философские опыты»); Claude Gueux («Клод Ге»);

1835 Angelo, Tyran de Padoue («Анджело, тиран Падуанский»); Les Chants du Crépuscule («Песни сумерек»);

1836 La Esmeralda («Эсмеральда») (либретто);

1837 Les Voix Intérieures («Внутренние голоса»);

1838 Ruy Blas («Рюи Блаз»);

1840 Les Rayons et les Ombres («Лучи и тени»);

1842 Le Rhin («Рейнская область»);

1843 Les Burggraves («Бургграфы»);

1851 Douze Discours («Двенадцать речей»); Treize Discours («Тринадцать речей»); Quatorze Discours («Четырнадцать речей»);

1852 Napoléon-le-Petit («Наполеон Малый»);

1853 Châtiments («Возмездие»); Oeuvres Oratoires («Ораторские произведения»);

1855 Discours de l’Exil («Речи в изгнании, 1851–1854») (= первые 10 речей из «Поступков и речей» II);

1856 Les Contemplations («Созерцания»);

1859 La Légende des Siècles («Легенда веков»), первая серия;

1862 Les Misérables («Отверженные»);

1864 William Shakespeare («Вильям Шекспир»);

1865 Les Chansons des Rues et des Bois («Песни улиц и лесов»);

1866 Les Travailleurs de la Mer («Труженики моря»);

1867 La Voix de Guernsey (Mentana) («Голос с Гернси (Ментана)»);

1869 L’Homme Qui Rit («Человек, который смеется»);

1870 Les Châtiments («Возмездие»);

1872 Actes et Paroles («Поступки и речи, 1870–1871—1872»); L’Année Terrible («Грозный год»);

1874 Quatrevingt-treize («Девяносто третий год»); Mes Fils («Мой сын»; включено в книгу Шарля Гюго «Изгнанники»);

1875 Actes et Paroles («Поступки и речи I. Avant l’Exil (До изгнания, 1841–1851»); «Поступки и речи II. Pendant l’Exil (Во время изгнания, 1852–1870»).

1876 Paris et Rome («Париж и Рим»); Actes et Paroles («Поступки и речи III. Depuis l’Exil (После изгнания, 1870–1876»);

Перейти на страницу:

Все книги серии Исключительная биография

Жизнь Рембо
Жизнь Рембо

Жизнь Артюра Рембо (1854–1891) была более странной, чем любой вымысел. В юности он был ясновидцем, обличавшим буржуазию, нарушителем запретов, изобретателем нового языка и методов восприятия, поэтом, путешественником и наемником-авантюристом. В возрасте двадцати одного года Рембо повернулся спиной к своим литературным достижениям и после нескольких лет странствий обосновался в Абиссинии, где снискал репутацию успешного торговца, авторитетного исследователя и толкователя божественных откровений. Гениальная биография Грэма Робба, одного из крупнейших специалистов по французской литературе, объединила обе составляющие его жизни, показав неистовую, выбивающую из колеи поэзию в качестве отправного пункта для будущих экзотических приключений. Это история Рембо-первопроходца и духом, и телом.

Грэм Робб

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

Африканский дневник
Африканский дневник

«Цель этой книги дать несколько картинок из жизни и быта огромного африканского континента, которого жизнь я подслушивал из всего двух-трех пунктов; и, как мне кажется, – все же подслушал я кое-что. Пребывание в тихой арабской деревне, в Радесе мне было огромнейшим откровением, расширяющим горизонты; отсюда я мысленно путешествовал в недра Африки, в глубь столетий, слагавших ее современную жизнь; эту жизнь мы уже чувствуем, тысячи нитей связуют нас с Африкой. Будучи в 1911 году с женою в Тунисии и Египте, все время мы посвящали уразуменью картин, встававших перед нами; и, собственно говоря, эта книга не может быть названа «Путевыми заметками». Это – скорее «Африканский дневник». Вместе с тем эта книга естественно связана с другой моей книгою, изданной в России под названием «Офейра» и изданной в Берлине под названием «Путевые заметки». И тем не менее эта книга самостоятельна: тему «Африка» берет она шире, нежели «Путевые заметки». Как таковую самостоятельную книгу я предлагаю ее вниманию читателя…»

Андрей Белый , Николай Степанович Гумилев

Публицистика / Классическая проза ХX века