Жизнь графа Николая Румянцева. На службе Российскому трону

«Несомненно, гуманные взгляды Пестеля, – подчеркивал С.О. Долгов, – проводимые им на лекциях, запали в душу Николая Румянцева. Пестель в своих лекциях задавался такими широкими вопросами, самая постановка которых уже рисовала его гуманную натуру и объясняла его влияние на слушателей. Вот, например, несколько таких вопросов: I. Каким образом люди могут прожить счастливо, несмотря на зависимость свою от разных причин, не подчиняющихся их воле, будут ли они при этом жить в уединении или же среди всемирного общества, которое природа образовала, чтобы дать каждому возможность наслаждаться высшим счастьем, помогая друг другу в их взаимной нужде? II. Каковы права и обязанности относительно других у разных народов? III. Какие следует предписывать законы, чтобы делать народ счастливым и регулировать отношения граждан не только друг к другу, но и к иностранцам…» Несомненно, мудрый профессор глубоко и плодотворно повлиял на восприимчивую и мягкую натуру Николая Петровича Румянцева (Долгов С.О. Памяти графа Н.П. Румянцева. М., 1897. С. 15).

В ходе университетских лекций совершенствовались знания, полученные от чтения книг Дидро, Вольтера, Монтескьё, от общения с великим князем Павлом, Екатериной II и приближенными императорского двора.

«В конце сентября 1775 года, по свидетельству биографа П. Майкова, граф Николай Румянцев с братом заехали на короткое время в Париж, чтобы вместе с Гриммом, оставившим их в Лейдене одних, совершить совместное путешествие по Италии» (РБС. Т. 15. СПб., 1910. С. 494).

Барон Гримм, хорошо знакомый с дворцовой жизнью Парижа, с герцогом Орлеанским и другими знатными людьми, ввел братьев Румянцевых в круг своих знакомых.

Братья Румянцевы были приняты известным политиком Жаком Неккером, который в присутствии своих коллег спросил Николая Румянцева о «греческом проекте» Екатерины II. Николай Петрович поразил собравшихся умным и дипломатичным ответом:

– Нет, господин Неккер, мои слабые познания в этом сложном дипломатическом мире не дадут вам полноценного ответа, но Россия и без того так огромна, что о приобретении новых земель наша всемилостивейшая императрица и не помышляет, об этом нет и речи. Это просто перемена политических интересов, вы хорошо знаете, что Петр Великий занимался благоустройством «северных земель», воевал со Швецией, а сейчас интересы императорской власти переместились на юг, отсюда и название – греческий проект, но речь идет не о завоевании Константинополя и других земель, только горячие царедворцы иногда заговаривают об этом, но это их личное мнение, которое императрица не одобряет и не поддерживает.

Собравшиеся были поражены проницательностью Николая Румянцева.

При этом присутствовала воспитательница короля Франции Людовика XVI Стефания Жанлис, которая в последующем, став писательницей, в романе «Рыцари Лебедя» описала братьев Румянцевых в образах прославленных рыцарей Оливьера и Изамбарда: «…Среди храбрых рыцарей, цветом юношества, украшением и славою Двора Карла Великого, особенно отличались два молодые рыцаря, прославившие себя подвигами, оба прелестные и соединенные вечным союзом дружества. Они делили между собою удовольствия и неприятности, имели все общее, а девиз – с словами: слава и дружба. На серебряных щитах их изображен был белый плывущий по морю лебедь с подписью: верность и искренность. Почему дамы и придворные называли их рыцарями Лебедя. Изам-бард и Оливьер (так назывались два верные друга сии) были особенно уважаемы и любимы императором…» (Жанлис С. Рыцари Лебедя, или Двор Карла Великого. М., 1821. С. 6—10). Похоже, Стефания де Жанлис влюбилась в Николая Румянцева.