Жизнь графа Николая Румянцева. На службе Российскому трону

За учебой и путешествием по западным государствам братьев Румянцевых непрестанно следила Екатерина II, по письмам барона Гримма она знала об их передвижениях. Но неожиданно все изменилось, принц Прусский Генрих решил приехать в Петербург, а для этой встречи Екатерине II нужен был барон Гримм. Получив письмо от барона Гримма из Женевы 29 ноября 1775 года, Екатерина II тут же написала ему: «Вы имеете полное право ворчать: неприятно, когда планы разрушаются. Вы так умно и хорошо продумали приехать сюда с принцем Генрихом, а сначала ехать в Италию. Конечно, с моей стороны было большою неловкостью изменять свои намерения и возвратиться в Петербург не весной, а зимой; но позвольте вам заметить, что вина падает не на одну меня, но также и на моего доброго друга, принца Генриха, который непременно захотел приехать в мое любимое время года, а не осенью. Но вы знаете, что всякий любит товар лицом показать и во время: вообразите четыре эскадры, которых я не видела шесть лет, только что вернулись из Средиземного моря, а у вас уже бились об заклад, что я от них и щепки не увижу. Но я их увижу и принцу Генриху покажу, а он такой свидетель, что ему стоит их показать, не правда ли?.. В добавок я раньше кончила, чем предполагала, все, что мне следовало сделать. Если вы у меня спрашиваете, как же теперь исправить беспорядок, происшедший от изменения в моих планах, то я могу указать только одно: путешествуйте спокойно по Италии, и потом, не торопясь, вернитесь сюда с графами Румянцевыми, буде господин ваш и повелитель изъявит на то согласие» (РА. 1878. Кн. 3. С. 25).

А пока обсуждались планы путешествия и возвращения, братья Румянцевы наслаждались красотами Италии, о которых Сергей Румянцев писал своему отцу: «Великолепие архитектуры, богатство убранств и многочислие, красота картин беспрестанно останавливают взоры любопытных путешествующих, и конечно с сей стороны никак почти изобилия сего города измерить не можно. Сверх же того положение сего места на берегу моря и окружение высокими горами, хребты которых снегами покрыты, а низы все лимонами и померанцами усаженные, делают сие место конечно тем единственным в свете» (ОР РНБ. Ф. 655. Карт. 2. Ед. 4. Письмо С. Румянцева к П. Румянцеву от 3 декабря 1775 года).

Наряду с массой других сюжетов в письме отмечался факт доброжелательного приема Румянцевых итальянцами: «Что же касается здешних жителей, мы довольны их ласкою и приемом нахвалиться не можем». Они гордились своей фамилией и славой отца, сообщали ему о пути следования: «Вам не мудрено должно казаться, Милостивый Государь Батюшка, что нас везде не простыми приезжими принимают. Имя Ваше нам служит препоручительным письмом, и мы с оным лишь учтивости и отмены везде собираем. Отселе мы отправляемся в Милан, где, пробыв несколько дней, поедем во Флоренцию, в Рим и так далее». Побывав в Неаполе четыре недели и осмотрев достопримечательности города и его окрестностей, 1 марта 1776 года они вновь вернулись в Рим, оставаясь в Вечном городе до конца апреля 1776 года (письма от 3 декабря 1775, 1 марта 1776, 21 апреля 1776 года).

Уже находясь в Венеции, они узнали две важные новости из Санкт-Петербурга о том, что 15 апреля 1776 года умерла великая княгиня Наталья Алексеевна и что в июне 1776 года их отец выехал с великим князем Павлом Петровичем в Берлин для свидания с новой невестой, принцессой Вюртембергской.