Жизнь Греции. История цивилизации

Для описываемой эпохи характерно то, что ее архитектура пренебрегает храмами и тратит себя на дворцы, тогда как архитектура времен Перикла будет пренебрегать дворцами и расточать себя на храмы. Мы слышим о «пышном доме Париса, который был построен царевичем с помощью искуснейших троянских зодчих»[172]; о большом особняке царя Алкиноя — с бронзовыми стенами, фризом из голубой стекловидной массы, дверями из серебра и золота и другими деталями, которые относятся скорее к поэзии, чем к архитектуре; мы узнаем кое-что о царской резиденции Агамемнона в Микенах и многое — о дворце Одиссея на Итаке. Здесь имеется передний двор, кое-где вымощенный камнем, обнесенный частоколом или оштукатуренной стеной, украшенный деревьями, конюшнями и кучей дымящегося навоза, где пес Одиссея Аргос устраивается полежать на солнце[173]. В дом ведет большой, укрепленный колоннами портик; здесь спят рабы, а нередко и посетители. Прихожая выходит в центральный зал, поддерживаемый колоннами и иногда освещаемый не только отверстием в крыше, но также узким верхним рядом окон или открытым промежутком между архитравом и свесом крыши. По ночам зыбкое освещение обеспечивают жаровни на высоких подставках. В центре зала теплится очаг, вокруг священного огня которого семья собирается вечерами ради тепла и хорошего настроения, обсуждая дела соседей, своенравие детей и злоключения государств.

5. Государство

Кто управлял этими страстными и энергичными ахейцами? В мирные дни ими правила семья, в дни войны — род. Род (genos) представлял собой группу лиц, признававших общего предка и общего вождя. Цитадель вождя была началом и центром города; после того как его власть закрепляется обычаем и правом, сюда стекаются род за родом, образуя как политическую, так и кровнородственную общину. Когда вождь нуждается в совместном действии рода или города, он созывает свободных мужчин на общее собрание и выносит на их суд предложение, которое они вправе принять или отвергнуть. На этом сельском сходе — единственном демократическом институте в феодальном и аристократическом по существу обществе — особую ценность для государства представляют умелые ораторы, способные повлиять на народ; уже в лице престарелого Нестора, чья речь «лилася с уст слаще меда»[174], и хитроумного Одиссея, чьи слова «падают в народ, словно снежные хлопья»[175], мы сталкиваемся с начатками того красноречия, которое достигнет в Греции больших высот, чем в любой другой цивилизации, и которое в конце концов повергнет ее в руины.

Когда все роды должны действовать одновременно, вожди становятся под начало сильнейшего из них — царя — и прибывают к нему со своими отрядами из свободных воинов и прислуживающих им рабов. Вожди, ближе всего стоящие к царю, зовутся друзьями царя; так же они будут называться в Македонии Филиппа и лагере Александра. В своей boule, или Совете, знать пользуется полной свободой слова и обращается к царю лишь как ко временно первому среди равных. Впоследствии из этих институтов — народного собрания, совета знати и царской власти — под тысячами ходячих названий и выражений возникнут всевозможные конституции современного западного мира.

Полномочия царя узко ограничены и в то же время очень широки. Они ограничены пространственно, ибо его царство невелико. Они ограничены во времени, потому что царь может быть низложен Советом или правом, которое охотно признают ахейцы, — правом сильнейшего. В остальном его власть является наследственной и имеет весьма размытые пределы. Прежде всего, царь является военачальником, обеспокоенным делами своего войска, без которого ему трудно отстоять свою правоту. Он следит за тем, чтобы оно было хорошо вооружено, хорошо накормлено, хорошо вымуштровано, чтобы всем хватало отравленных стрел[176], копий, шлемов, наголенников, дротиков, нагрудников, щитов и колесниц. Пока его защищает армия, он является властью — законодательной, исполнительной, судебной. Царь — первосвященник государственной религии и приносит жертвы за народ. Его указы — закон, а решения окончательны; еще не существует слова со значением «право»[177]. Время от времени заседает обладающий меньшей властью Совет, который рассматривает серьезные тяжбы; затем, словно создавая прецедент для всех последующих судов, Совет выясняет, не случалось ли нечто подобное в прошлом, и принимает соответствующее решение. Прецедент господствует в праве потому, что прецедент — это обычай, а обычай — ревнивый старший брат права. Однако в гомеровском обществе судебные процессы любого рода — редкость; общественных органов правосудия в эту пору не существует; каждая семья должна защищать и мстить за себя самостоятельно. Насилие вездесуще.