Большая часть этого богатства стекалась в Александрию. Столицы номов и некоторые другие города тоже процветали: улицы были вымощены и освещены, за общественным порядком следила стража, поддерживалось хорошее водоснабжение, но Александрия оставалась самой «модерновой» столицей своего времени. В первом веке нашей эры Страбон сообщал, что ее длина превышает четыре с половиной, а ширина — полтора километра; Плиний подсчитал, что длина городской стены равна 24 километрам[2204]
. Динократ Родосский и Сострат Книдский построили город по прямоугольному плану: центральная улица шириной в тридцать четыре метра простиралась с востока на запад, ее пересекала улица той же ширины, которая вела с севера на юг. Оба проспекта и, вероятно, некоторые другие улицы были ярко освещены ночью, а протянувшиеся на много километров тенистые колоннады давали дневную прохладу. Центральные улицы делили город на четыре квартала: западный квартал, Ракотис, населяли преимущественно египтяне; в северо-восточной части города образовался еврейский квартал; в юго-восточном районе, или Брухейойе, находились царский дворец, Музей, Библиотека, гробницы Птолемеев, саркофаг Александра (Около 200 г. до н. э. население Александрии было столь же пестрым, как и население современной столицы Египта: в городе проживало от четырехсот до пятисот тысяч македонцев, греков, египтян, евреев, персов, агнатолийцев, сирийцев, арабов и негров[2207]
[2208]. Развитие коммерции расширило ряды низшего среднего класса и наполнило космополитическую столицу деятельной, словоохотливой, склонной к сутяжничеству толпой лавочников и торговцев, неизменно готовых к сделке и необремененных таким предрассудком, как честность. Верхушкой общества были македонцы и греки, жившие в роскоши, которая несказанно поразила римских послов, командированных к царскому двору в 273 году. Афиней перечисляет лакомства, которыми были отягощены столы и пищеварение господствующего класса[2209], а Геронд пишет: «Александрия — дом Афродиты, и чего здесь только нет: богатство, игровые площадки, большое войско, безмятежное небо, публичные представления, философы, драгоценные камни, стройные юноши, славный царский дворец, академия наук, тонкие вина, прекрасные женщины»[2210]. Александрийские поэты открыли литературную ценность невинности, а прозаики вскоре сделают ее темой и финальной жертвой многих романов; тем не менее город славился уступчивостью своих женщин и многочисленностью падчериц радости; Полибий сокрушался, что лучшие особняки Александрии принадлежат гетерам[2211]. Женщины всех классов свободно ходили по улицам, делали покупки в лавках и вращались в мужском обществе. Некоторые из них прославили свое имя в литературе и науке[2212]. Македонские царицы и придворные дамы, начиная с жены Птолемея II Арсинои и заканчивая Антониевой Клеопатрой, активно вмешивались в политику и своими преступлениями служили скорее политике, чем любви; но в них сохранялось достаточно обаяния, чтобы вдохновлять мужчин на невиданную галантность (по крайней мере, в поэзии и прозе) и привнести в александрийское общество элемент женского влияния и изящества, которого не знала классическая Греция.