Жизнь и бизнес честного лоха в современной России

Майкл, Али и Дикий Кот без дела слонялись вдоль берега. – Хотите кофе? – миролюбивым тоном спросил Майкл. Дикий Кот облизнулся. Он был бледен, руки дрожали. – Стремаешься? – Али похлопал его по спине. – Не нравится мне все это. Я свое уже отсидел. Хочу пожить спокойно, по-человечески. – За что сидел? – поинтересовался Майкл. – За глупость. Художник я. На это не проживешь. Задницу рвал, чтобы семью прокормить, оружием торговал… Да, житуха наша хреновая. Мать учила меня: «Смотри только на хорошее, обходи зло, сынок». – Ну, и нашел ты это хорошее? – Пытался, да облом вышел. Насилуют все друг друга. Извращенной ненавистью насилуют. Чужие все стали, завистливые. Соседи друг друга не узнают. Родные злейшими врагами становятся. Если у тебя с баблом туго, никто к тебе и не придет. Всю особенность русской души за копейку продали. – А ты русский? – удивился Майкл. – Мать русская… Дьяволу решил душу продать, да и тут очередь длинная, всех не берут. Тебе, Али терять нечего, а у меня мать, четверо детей.

Зазвонил мобильный. Али напрягся. Прижал трубку к самому уху. – Помехи! Есть! Мигуэль Диас! Бери девчонку!

* * *

Лязгающий поворот ключа. Поток яркого света. – Пи-ить… Морис протянул Оксане бумажный стаканчик с крепким ароматным кофе. – Не бойся, девочка! Все будет хорошо! Горячий напиток обжег язык. Али выхватил стаканчик и швырнул его в догорающий костер. Достал из рюкзака жгут. Попытался связать за спиной руки. Оксана кричала и вырывалась. Али повалил ее на землю, связал ноги, залепил лейкопластырем рот и кинул девочку поперек седла. – Не рыпайся, крошка… падать больно. Всадники вскарабкались на вершину крутого откоса. Выехали на затененную деревьями просеку. Али хлестнул жеребца. Конь рывком перешел на галоп. Грудная клетка колотилась о твердое заскорузлое седло, но Оксана не чувствовала боли.

Но вот вдали показались постройки. – Потерпи еще немного, мы прибыли в Каса – дель – Корво, – шепнул Майкл.

Всадники соскочили с лошадей. Майкл осторожно взял Оксану на руки и положил на затененный пятачок под раскидистой яблоней. На пороге Колиной хижины показался Эль-Койот. Пошатнулся и схватился рукой за косяк. Помутневшие зрачки, красные веки. – Нализался, – пробормотал Дикий Кот. – Где Ковбой? – в голосе Майкла послышалась тревога. – Там, – Эль-Койот махнул рукой в сторону конюшни. – Ванну принимает.

Трое рванули к конюшне. Тихо скрипнула дверь. Тишина. Майкл задержался у входа. Али направился к ванной. Дикий Кот сделал несколько нерешительных шагов и остановился. Али наклонился над ванной. В следующую секунду он дернулся и начал оседать на землю. – Кидай оружие! Дикий Кот резко обернулся. Майкл держал его под прицелом. Кот пригнулся и нырнул за ванну. Залег, прижимаясь к холодному чугуну. Чья-то рука мертвой хваткой вцепилась в шею и пригнула голову. Оторвала ее от пола и шмякнула лбом о край ванной. Кот мотнул головой – над ним нависло лицо «мервтвеца». – Привет из преисподней! – прохрипел Ковбой. Подоспевший на подмогу Майкл вывернул за спину руки и вытащил из кармана револьвер. Связав Кота, подкрался к двери. Эль-Койота на прежнем месте не было. Однако слышать выстрелы он не мог – револьвер был с глушителем. Майкл вошел дом. Эль-Койот сидел за столом, уставившись на пустую бутылку «Всадника без головы». – Шамиль, ты нарушил правила игры. Мы договаривались – никаких трупов. – А я что? Я не виноват! Он шершня с пивом проглотил. Просил вколоть адреналин, клянусь аллахом. – Ты сделал укол? – Не нашел я шприц, не нашел, – Шамиль потянулся за кольтом. Внезапно он охнул. Рука безжизненной плетью соскользнула вниз…

* * *

– Мой друг Майкл хотел повлиять на Глеба в том, чтобы он вложил деньги в твою раскрутку, – вздохнула Валентина. – Но он помог в другом – спас Оксану.

– Я верю в то, что Вы хотели помочь. Но когда Вы узнали, что я Ваша дочь?

– Вскоре после того, как уехала из России. Незадолго до того, как у меня родились близнецы, меня сбила машина. Это случилось в Восточном Берлине. Я тогда работала военной переводчицей. Мне казалось, что я знала всё, что произошло в тот день, но, как оказалось, не всё…

Молодая женщина с трудом открыла заплывшие веки. Попыталась провести рукой по лицу, но не смогла даже пошевелиться. Почувствовала, что виски, скулы, подбородок стянуты бинтовой повязкой. Мозги были словно расплющены. Тусклый свет больничной лампы осветил людей в белых халатах.

Она хотела спросить, что стало с ребёнком, но из гортани вырвались лишь слабый хрип. Кожа на теле покрылась обильным потом. Она застонала. Начались судороги. Сначала они были слабыми, но через минуту дыхание участилось. Девушка глотками втягивала в себя воздух. Изо рта вытекла тонкая струйка крови – она прикусила язык. Санитарка сухим полотенцем вытирала пот, гладила её руку.