Жизнь и бизнес честного лоха в современной России

Итак, у моего дяди было всё, что может сделать человека счастливым: интересная работа, признание заслуг, любимая женщина. Но он хотел иметь сына, который унаследует его талант физика. В этот период в жизни моей сестры Гали происходили бурные события. Её муж Владислав неожиданно начал настаивать на помещении сестры в лучшую московскую клинику, где лечили всевозможные неврозы. Галя действительно перенесла стресс, связанный с защитой диссертации, но никаких оснований считать её больной, как мне казалось, не было. И действительно, время в клинике неврозов протекало весело и интересно. Как ни странно, дядя Лёва навещал племянницу так часто, как будто она была для него самым близким и родным человеком. Меня такая привязанность очень удивляла – до этого периода Галя даже не была с ним лично знакома. «Курс лечения» закончился тем, что она влюбилась по уши в одного из пациентов, одарённого физика, так не похожего на её мужа – мента, и собиралась подать на развод. А когда при посредничестве дяди Лёвы, выяснилось, что её возлюбленный страдает хроническим алкоголизмом, пришлось просить прощения у своего благоверного. Через 9 месяцев на свет появился Ваня, тот самый мальчик, про которого Владислав не раз говорил: «Не мой сын, но люблю». У Вани ещё в школе проявился повышенный интерес к ядерной физике. В студенческие годы он опубликовал несколько десятков статей по исследованиям плазмы. А потом вдруг начал помогать матери в её ломбарде, и, как я думала, бросил науку. Но это оказалось не так. Ваня вернулся в университет и приступил к исследованиям с удвоенной энергией. Теперь он лауреат международных премий в области науки. Сестра уверена, что Ваня – носитель разума нашей семьи и что его отцом был наш гениальный дядя.

ИСТОРИЯ 7 АМЕРИКАНЦАМ НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ

– Мы с дочерью верим в то, что все события будущего зависят от того, в каком направлении будет развиваться человеческий мозг и в какой степени его помощником станет мозг электронный. Некоторые исследования в этом направлении не стыкуются с законами, защищающими права человека, и настолько засекречены, что даже моя дочь Елена, ответственный сотрудник ЦРУ, не имеет доступа к этой информации, – вздохнув, – произнесла Валентина.

– Но у нас достаточно фактов для того, чтобы утверждать, что на протяжении нескольких десятков лет ты, Люба, была подопытным кроликом, на котором проверяли приёмы нейро-лингвистического программирования, результаты активизации или, напротив, торможения определённых связей между нейронами головного мозга путём облучения, воздействие гипноза и тому подобное, – добавила Елена. – Не знаю, в курсе ли ты, что двоюродная сестра профессора Раевского была по существу главным психиатром СССР?

– Отец считал, что она имеет отношение к каким-то исследованиям, которые он считал преступными, и они почти не общались. Только однажды он проговорился, что сестра визирует отправку в психиатрические больницы практически здоровых людей, над мозгом которых там проводятся чудовищные эксперименты, которые могут привести к созданию высоко эффективного психотронного оружия.

– Возможно, именно с её подачи тебя удочерил Владимир Раевский, – предположила Валентина. – Да, не случайно большинство твоих историй, как из области реальной жизни, так и фантастики, касались темы: «человеческий мозг и его возможности». Мы читали твой роман «Мозг в чемодане», повесть «НЛП для бизнесвумен» и другие. Но если есть что-либо, о чём ты в них не говорила, расскажи, пожалуйста, сейчас.

– Я вела дневник, в котором записывала всё по принципу «что вижу, что слышу, о том и пою». Он состоял из десятков томов и, скорей всего, я включила в свои романы только часть эпизодов. Постараюсь вспомнить то, что имеет отношение к теме нашего разговора.

Впервые смутное ощущение того, что я являюсь объектом исследований в области психологии, а, возможно, и магии, появилось, когда мне было 27. В тот яркий летний день я шла по улице Никольской, соединяющей Красную площадь и Лубянку. На мне было восхитительное розовое платье, сшитое бабушкой, по плечам струились уложенные в парикмахерской рыжие пряди. У меня было весёлое настроение – впереди отпуск, а подмышкой у меня подарок для мужа-коллекционера. Тогда он увлекался чеканкой, и я купила для него «девушку с кувшином». Я была вполне счастлива и не искала никаких приключений.

Внезапно меня окликнул не очень приятный мужской голос. Судя по интонации, этот приставала решил завязать уличное знакомство. Я резко обернулась, намереваясь послать его лесом, и вдруг увидела перед собой странное лицо мужчины лет сорока с небольшим. Это было лицо чародея. Крючковатый нос с припущенным кончиком свидетельствовал о его способности заглянуть за некую невидимую грань. Глубоко посаженные карие глаза и их проницательный взгляд выдавали в нём человека, способного глубоко анализировать и воспринимать тончайшие нюансы. Крупные уши, вероятно, могли перерабатывать большой объём информации.