Жизнь и деятельность Архиепископа Андрея (Князя Ухтомского)

бликованной в ноябре 1917 года, еп. Андрей отстаивает собственное представление о функциях будущего патриарха и отвечает на упреки противников патриаршества, утверждавших, что избрание единой главы Церкви является данью самодержавным традициям русского православия и нарушает принцип его соборности. Главную задачу патриарха епископ определяет как нравственный надзор над иссй церковной жизнью путем свободы его проповеди и обличения, право на которое дает подвиг личной жизни. «Патриарх будет только председателем будущего церковного управления, — считает еп. Андрей, — но -с обязательством личной нравственной ответственности за все, что совершается в Церкви во время его управления» (99, 629). Таким образом: «пусть патриарх будет иметь прежде всего не великие права, а великую обязанность: в своей любви и попечении содержать все души христиан православных» (87,433). Патриарх должен возглавить тот принцип, который, по мнению владыки, должен стать в основе возрождения церковной жизни, — принцип ивтономии. Епископ разрабатывает четкую структуру новой организации, свободной от всякого воздействия светской власти. Синод с патриархом во главе — ответственный перед Собором — регулирует деятельность епархий. Система епархиального управления также подвергается глубоким преобразованиям и, в первую очередь, резко увеличивается количество епископов русской Церкви (и соответственно число епархий) вплоть до десятикратного умножения (86, 400). Регулярные епархиальные съезды духовенства и мирян обсуждают и принимают решения по всем внутренним проблемам. Параллельно иерархическому управлению организуется и приобретают значительный вес приходские союзы, воссозданные снизу до верху с целью наиболее полного и плодотворного вовлечения прихожан в церковно-общественную и хозяйственную приходскую деятельность. Приходы должны стать моральной и материальной опорой всей церковной жизни в России, альтернативой разрушительным тенденциям тогдашних событий в стране. Материальная независимость Церкви от

57

государства — важнейшая предпосылка свободного строительства православной жизни. Еп. Андрей высказывал уверенность в том, что следует немедленно отказаться от 40-миллионной подачки государства, закабаляющей развитие церковной общественности и создать «общего- ! сударствеш&ш денежный церковный фонд» (87, 431) из пожертвований прихожан и поступлений от приходских кооперативных хозяйств.

Таким образом, для епископа принцип патриаршества и автономии является важнейшей основой возрождения Церкви, что не оставляет никаких точек соприкосновения ее с государственным аппаратом. Принцип автономии, в трактовке архиерея, явно приводит его к провозглашению идей отделения Церкви от государства, но необходимо было время, чтобы епископ Андрей смог открыто высказать ее. В беседе в главой правительства в мае 1917 года, а затем и в открытом письме к А.Ф. Керенскому в августе того же года, епископ Андрей высказывал мнение, что «отделение Церкви от государства не страшно для Церкви, но для государства страшно его собственное отделение от Церкви» (76, 433), имея в виду то, что невозможно строить общественную жизнь, игнорируя нравственное воздействие православия. В этом письме владыка еще решается дать рекомендации представителю власти, призывая в деле возрождения государства опереться на здоровые силы общества, «понимающие религиозную психологию народных масс» (76, 433). Однако дальнейшее развитие политических событий вновь демонстрирует нежелание и неспособность политических деятелей отказаться от своих закостенелых догм и вести страну по пути нравственного возрождения и в речах пришедших к власти политиков чуткое сердце епископа улавливает звуки возведения стен новой тюрьмы для веры. Поэтому еп. Андрей высказывается за прекращение всяких контактов с государственными органами провозглашенной Российской республики, будучи твердо уверенным в невозможности достижения положительных результатов. Лучше всего проследить этот момент в выступлениях епископа на Соборе, где он находился почти

58

в полном одиночестве при обсуждении основных вопросов. Он резко выступил против апелляции Собора к Временному правительству, когда был принят закон об изъятии школ из ведомства церковных приходов: «Я считаю ошибочным все наши обращения в Петроград с покорнейшими просьбами то о Законе Божьем, то о школах. Нет основания думать, что эти просьбы будут удовлетворены, и тогда мы останемся с одними красноречивыми словами, не имеющими практического значения для жизни» (215, 148). Когда в Уфимской епархии школы перевели в ведение министерства образования, епископ немедленно распорядился организовать при приходах новые школы. Идентичное постановление было принято на Соборе.