Жизнь и книги Льва Канторовича

ки своих ранних вещей. Но было в его книжке об Арктике и то что развивалось им в дальнейшем. Преждеэто жажда самостоятельных открытий в тех областях жизни, о которых он раньше знал понаслышке, это стремление сказать об увиденном по-новому, по своему. В арктических очерках были сделаны писателем первые шаги лирическому раскрытию психологии людей, их с животными, природой. Север много дал Канторовичу-художнику. В описаниях аркти­он спокоен, но как эмоциональны краски, икак резко графичны рисунки.

 Лев Владимирович довольно критично относился к первым своим писательским опытам. В своей автобио­написанной в начале войны, он заметил: «Пер­вые мои книжки были скорее очерками, я написал их просто для того, чтобы рассказать о вещах интересных малоизвестных». В этих словах — облик Канторови­человека и писателя. Ему было бесконечно интерес­но жить, открывая новое, а тем, что открыл, он должен был поделиться с другими. Книжки о его первых путе­шествиях сильны не одной лишь достоверностью, доку­ментальностью. В них сказался сам автор. «Вещи ин­тересные и малоизвестные» он находил всю жизнь.

 О широте этих поисков свидетельствуют не только произведения писателя, но и материалы его архива, на­считывающего 67 рукописей и машинописных текстов.*¹ Здесь — произведения прозы, сценарии фильмов, пьеса, тексты радиовыступлений, листки из записных книжек, деловая переписка.

^* 1 Рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинский Дом ф. 503, № 1—67 (там же находятся и читательские пись­ма). Рисунки хранятся в литературном музее Института.

Среди незавершенных произведений Канторовича - прозаика, отрывки произведений на разные темы, связан­ные с личным жизненным опытом. Так, рукопись без ия — начало повести об арктических исследовате