Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена

Он стоял, – я это повторяю для цельности картины, – согнув туловище и немного наклонив его вперед; – правая его нога покоилась прямо под ним, неся на себе семь восьмых всего его веса; – ступня же его левой ноги, изъян которой не причинял никакого ущерба его позе, была немного выдвинута, – не вбок и не вперед, а наискосок; – колено было согнуто, – но не круто, – а так, чтобы поместиться в пределах линии красоты – и, прибавлю, линии научной также: – ибо обратите внимание, что нога должна была поддерживать восьмую часть его туловища; – таким образом, положение ноги было в этом случае строго определенное, – потому что ни ступня не могла быть выдвинута дальше, ни колено согнуто больше, нежели это допустимо по законам механики для того, чтобы поддерживать восьмую часть его веса, – – а также нести ее.

Сказанное рекомендую вниманию художников и, – надо ли добавлять? – ораторов. Думаю, что не надо; ведь если они не будут соблюдать этих правил, – то непременно бухнутся носами в землю.

Вот все, что я хотел сказать о туловище и ногах капрала Трима. – Он свободно, – но не небрежно, – держал проповедь в левой руке, чуть-чуть повыше живота и немного отставив ее от груди; – – правая его рука непринужденно висела на боку, как то предписывали природа и законы тяжести, – ладонь ее, однако, была открыта и повернута к слушателям, готовая, в случае надобности, прийти на помощь чувству.

Глаза и лицевые мускулы капрала Трима находились в полной гармонии с прочими частями его тела; – взгляд его был открытый, непринужденный, – достаточно уверенный, – но отнюдь не заносчивый.

Пусть критики не спрашивают, каким образом капрал Трим мог дойти до таких тонкостей; ведь я уже сказал им, что все это получит объяснение. – Во всяком случае, так стоял он перед моим отцом, дядей Тоби и доктором Слопом, – так наклонив туловище, так расставив ноги и настолько придав себе вид оратора, – что мог бы послужить отличной моделью для скульптора; – – больше того, я сомневаюсь, чтобы самый ученый кандидат богословия – и даже профессор еврейского языка – способны были внести тут сколько-нибудь существенные поправки.

Трим поклонился и прочитал следующее:

Проповедь[110]

Послание к евреям, XIII, 18

– – – Ибо мы уверены, что имеем добрую совесть. – – – «Уверены! – Уверены, что имеем добрую совесть!»

– Честное слово, Трим, – сказал отец, прерывая капрала, – ты придаешь этой фразе крайне неподходящее выражение; ты морщишь нос, любезный, и произносишь ее таким насмешливым тоном, как если бы проповедник намеревался издеваться над апостолом.

– Он и намеревается, с позволения вашей милости, – отвечал Трим. – Фу! – воскликнул, улыбнувшись, отец,