Жизнь и подвиги Антары

Но подойдя к шатрам Малика, он не нашел там Антары, а Малик отрицал, что видел Антару, говоря:

― А что тебе надо от него?

И Шас ответил:

― Я хочу убить его и бросить бездыханным на землю, и всякого, кто станет его защищать, я тоже убью и предам гибели.

А Малик в ответ улыбнулся и сказал:

― Не делай этого, брат мой. Какое такое преступление совершил Антара, чем заслужил он смерть? Уж не тем ли, что защитил наших жен в день битвы, или тем, что сражался с врагами и выручил нас в долине, или тем, что отбил врагов от наших становищ? Он хотел возвыситься и прославиться, но ведь всякий на его месте делал бы то же самое. А когда он говорил со своим отцом, он был пьян, а потом, когда протрезвился, признал, что поступил недостойно.

Но Шас ответил на все это так:

― Если он еще появится в становище, я убью его, отрежу его голову и разрублю ее на части. Это ты, Малик, да еще наш отец внушили ему такое самомнение. Если бы не ваша лесть, он не требовал бы, чтобы его присоединили к родословной Шаддада. А поступил он так потому, что хотел, чтобы над нами смеялись все арабы, из-за того что Бену Абс приняли в число знатных господ одного из своих рабов. А если вы жените его на дочери Малика Абле, это станет вечным позором для нас и все арабы будут говорить Малику ибн Кираду: «Вчера Антара был погонщиком твоих верблюдов и пастухом твоих верблюдиц, а сегодня он стал мужем твоей дочери».

А потом они оба вышли из шатра, и Малик старался успокоить гнев Шаса, говоря, что он не знает, где находится Антара. Наконец Шас поверил ему и ушел, а Малик стал ждать возвращения Антары. Но Антара не пришел ни в эту ночь, ни в следующую, и Малик ждал его три ночи, а потом стал тревожиться и волноваться, ибо он любил Антару за то, что тот был доблестным воином и защитником женщин. Тогда он рассказал царю Зухейру обо всем, что произошло с Антарой, и царь сильно опечалился и стал упрекать своего сына Малика, говоря ему:

― Горе тебе, почему ты не рассказал мне обо всем раньше, когда он был у тебя, я бы стал посредником между ним и его отцом, чтобы уладить это дело. Я бы взял его к себе и женил бы его на одной из моих невольниц или на мулатке.

А Малик ответил ему:

― О отец, я побоялся, как бы в племени не разгорелась смута, потому что у него есть недруги и завистники, а мой брат Шас и отец Аблы Малик хотят убить его. Я подумал, что, если ты поддержишь Антару, его враги поднимутся против тебя и в племени начнутся раздоры.

Тогда царь Зухейр послал в степь людей, чтобы они нашли Антару и вернули его в становище.

Антара же, расставшись с Маликом, ехал по степи, пока не углубился далеко в пустыню. И вдруг он увидел перед собой облако пыли, а когда оно рассеялось, из-за него показалось около сорока всадников с длинными копьями в руках, которые мчались на быстрых конях, блистая кольчугами. И Антара пришпорил коня и направился к ним, чтобы посмотреть, откуда эти всадники. А поравнявшись с ними, он увидел, что это были абситы. Они склонились над своими седлами, подобно гибким ветвям, и двигались подобно газелям, а повелителем их был эмир из благородных и родовитых арабов по имени Ияд ибн Нашиб,— он был испытанным воином, известным своей храбростью.

А в то время арабы делились на две ветви — от Ирака до Хиджаза жили Бену Аднан, а от моря до Йемена жили Бену Кахтан. Бену Аднан были потомками Рабиа и Мудара, а Бену Кахтан — потомками Ияда и Анмара. Увидев облако пыли, поднятое конем Антары, Ияд остановился, а вслед за ним остановились все сорок всадников, и когда Антара приблизился к ним, они увидели его и узнали. И воины приветствовали друг друга, и Антара на вопрос Ияда ответил, что выехал поохотиться, а Ияд рассказал ему, что они отправляются в набег. Тогда Антара сказал:

― Я поеду с вами и буду помогать вам,— а предводитель ответил ему:

― Иди с нами, и мы будем оказывать тебе предпочтение перед другими рабами. За твою храбрость мы дадим тебе не четверть доли, как дарят обычно рабу, который участвует в набеге, а половину.

Тут некоторые всадники стали говорить:

― Антара не такой, как другие рабы, он заслуживает полной доли, а если бы у него была родословная, он заслуживал бы и трех долей, так велики его храбрость, стойкость и воинское искусство.

Услыхав эти слова, Антара сильно разгневался и воскликнул:

― Вы лучше не задевайте меня, ведь благородные люди обычно стремятся быть справедливыми, а не притеснять других. Я поеду с вами и добуду себе добычу сам. Если же на вас нападут всадники, я буду защищать вас силой своих рук, и тогда вы, как надлежит благородным людям, дадите мне полную долю.

И предводитель ответил ему:

― Твои слова справедливы, и ты заслуживаешь даже большего, ибо мы знаем о твоих подвигах. Но мы боимся, что все арабы станут порицать нас, если мы дадим сыну невольницы такую же долю, как сыну свободной женщины.

Тогда Антара сказал:

― Дайте мне половину доли, как вы обычно поступаете, я не хочу, чтобы вас из-за меня порицали все арабы.