Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков. Том 3

 Ожидаемый приезд наместника в Тулу и не замедлился. Он приехал туда около половины июня и тотчас меня к себе вытребовал. Итак, ездил я к нему и возил некоторые планы и бумаги с донесениями по волостным делам, и он опять принял меня очень хорошо, и был исполнением его приказаниев очень доволен, а особливо приятно было ему, что и саду учинено было уже успешное начало. Хотя я ему об нем и вскользь только сказывал, а о лучших с умысла умолчал, дабы тем более его удивить по приезде. В сей раз он продержал меня в Туле не долго, но, переговорив обо всем со мною и дав некоторые новые приказания, отпустил меня, сказав, что в конце сего месяца, дней чрез десять приедет он и сам к нам, и чтоб я его к тому времени к себе дожидался.

 Все сие побудило меня еще и более в сие остальное время до его приезда потрудиться, и как мне в особливости хотелось удивить его своею новою выдумкою, о которой я ему еще ничего не сказывал, то тотчас, по возвращении своем в Богородицк, и принялся я за произведение в действо своей выдумки, которая состояла в следующем:

 Неподалеку от того места, где поднимал я ключ, я оттуда повел я свой главный водовод, находились в высоком береге пруда одна крутая и почти в утес осыпь, простиравшаяся в длину сажень на двадцать. Из сей осыпи вздумалось мне сделать особенную штуку и такое обманное украшение, какого нигде еще до того делано не было, а именно: мне хотелось нарисовать на ней в проспективическом виде некоторой род развалины или часть старинного какого–нибудь монастыря и назади с башенками и вблизи воротами, и кой–где в каменных стенах окошками. И как осыпь сия находилась версты за полторы от дворца и была вся очень видна за прудом с большой тульской дороги, то избрал я для нарисования оной один пункт на самой сей большой дороге, и из оного я изобразил картину сию в проспективическом виде и в такой величине, чтоб она могла здесь всякого проезжающего большою дорогою и въехавшего на сей пункт обманывать, и заставить почитать сие действительно старинным каким–нибудь разрушающимся зданием. Но каким образом картину сию из–за пруда и расстоянием сажень на сто или более нарисовать — к тому потребна была особая выдумка. Однако, я скоро догадался как это сделать: я велел навозить туда белых драниц и узкого кровельного теса и, уложив ими, по примеру позднему, вместо карандаша все черты, долженствующие означать ворота, стену, видимые за нею верхи зданий и башенок, поехал сам за пруд и, став на избранном на дороге, пункте, смотрел на изображенный драницами рисунок, и где надобно было их поправить и положить, либо прямее, либо косее, либо в которую–нибудь сторону отнесть оттуда, крича в сделанную на скорости из политуры трубу, приказывал находящимся тут за прудом людям, как надобно исправлять и перекладывать, и уровнявши все по желанию, поехал опять сам туда и велел по сим драницам землю срывать и оную — где белыми песками — где желтыми, где известью усыпать; а назначенные кровли для означения, будто они черепичные, укладывать сплошь кирпичным щебнем; вороты же и окошки усыпать угольями. Словом, я смастерил сие новое дело так удачно и хорошо, что, окончивши оное и поехав за пруд на дорогу на фигуру свою взглянуть, вспрыгался почти сам от радости и удовольствия, увидев, что она так натурально походила на настоящее здание, как нельзя было лучше, и обманывала зрение наисовершеннейшим образом.

 На все сие употреблено было не более трех дней работы нескольким людям, а кошту же малейшего она ни стоила. Мы не успели ее кончить, как и получили известие, что наместник наутрие из Тулы отправится. Итак, намерение мое было сею нововыдуманною штукою сделать ему первой сюрприз и ею его так сказать встретить, то, желая видеть, какое она произведет действие, и выехал я к нему за несколько верст на встречу.