Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков. Том 4

Теперь, возвращаясь къ прежней матеріи, скажу, что въ послѣдующій за симъ день, случившійся воскреснымъ, съѣхались и собрались мы всѣ опять къ намѣстнику. Я засталъ г. Юиицкаго еще дома, и мы съ нимъ пріѣхали вмѣстѣ, когда служили еще всеночную. Народу собралось потомъ очень много, но всѣ, къ превеликому удивленію нашему, били опять одну только табалу нѣсколько часовъ. Намѣстникъ не удостоилъ всѣхъ ни однимъ почти словомъ, но вышелъ очень смутнымъ и прошолъ прямо въ церковь къ обѣднѣ; не удалось никому ничего съ нимъ поговорить. Всѣ остались дожидаться возвращенія его изъ церкви, думая, что тогда пробудетъ онъ нѣсколько съ народомъ и поговоритъ; однако, не то воспослѣдовало, а онъ, какъ бы боявшись всѣхъ, прошолъ мимо, не останавливаясь, въ кабинетъ свой и заперся въ ономъ. Итакъ, и въ сей разъ не удалось никому и слова съ нимъ молвить; всѣ начали опять бить табалу и потомъ стали разъѣзжаться. Г. Юницкой рѣшился также ѣхать и, подхватя меня, увезъ къ себѣ обѣдать, сказавъ мнѣ, что намѣстникъ въ сей день будетъ обѣдать у губернатора, а ввечеру въ редутѣ. Отобѣдавъ у Юницкаго, заѣхалъ я от него къ Верещагину и просидѣлъ у него до ночи, говоря о тогдашнихъ происшествіяхъ. Онъ уговорилъ меня ѣхать вмѣстѣ въ редутъ, куда мнѣ и хотѣлось ѣхать, и нѣтъ. Но какъ, по всѣмъ видимымъ обстоятельствамъ, не было тогда мнѣ причины чего-нибудь от намѣстника опасаться, поелику голова его не тѣмъ была занята, да и всѣмъ недоброхотамъ и злодѣямъ моимъ самимъ до себя дошло дѣло и имъ не до того было, чтобъ помышлять о какихъ-либо противъ меня злодѣйствахъ, — то согласился и я на убѣжденіе г. Верещагина и поѣхалъ туда съ безбоязненнымъ уже духомъ. Мы нашли тамъ превеликую толпу народа въ собраніи, а скоро послѣ насъ пріѣхалъ и намѣстникъ. Итакъ, видѣлъ я его опять тутъ; видѣлъ и онъ меня; смотрѣлъ не одинъ разъ на меня пристально и, по- видимому, довольно благосклонно, но не промолвилъ со мною ни одного слова, а пробывъ тутъ очень недолго, от насъ уѣхалъ и прислалъ послѣ того за господиномъ Вельяминовымъ. Всѣ бывшіе въ редутѣ удивились сему явленію и начали въявь почти перешоптывать, что намѣстнику подано множество просьбъ, и что въ домѣ у него будетъ не безъ шума. Но что у него съ вицъ-губернаторомъ тамъ происходило — того не могли мы уже узнать, а говорили только, что намѣстникъ былъ до крайности взбѣшонъ и приведенъ въ такую досаду, что расположился выѣхать изъ Тулы гораздо прежде, нежели какъ до того говорилъ и думалъ. По отъѣздѣ его изъ редута, недолго пробыли и мы въ ономъ. И достопамятно, что сей разъ былъ послѣдній, что я его въ жизнь мою видѣлъ; ибо, какъ я на утріе пріѣхалъ къ господину Юницкому, то сказалъ онъ мнѣ, что какъ, по всему видимому, не дойдетъ уже до обоихъ насъ никакого дѣла, то мнѣ нечего болѣе дѣлать, и я могу, отобѣдавъ у него, собираться уже въ обратный путь и ѣхать къ своему мѣсту, въ Богородицкъ; чѣмъ я былъ и доволенъ. Но какъ было тогда уже не рано, то расположился я заѣхать от него въ городъ и употребить достальное время сего дня на исправленіе покупокъ, а пустился въ путь свой до-свѣта, на другой день, въ который и возвратился къ роднымъ своимъ, дожидавшимся меня съ смущеннымъ духомъ, благополучно.

Симъ образомъ кончилось и въ сей разъ мое путешествіе, наводившее на меня сначала столько душевнаго смущенія и безпокойства. Я, размышляя на обратномъ пути о всѣхъ бывшихъ происшествіяхъ, не могъ и въ сей разъ надивиться чудному сплетенію между оными, и чтобъ не усматривать и при семъ случаѣ явные слѣды благодѣтельнаго Божескаго обо мнѣ попеченія, сохранившаго меня не только от всѣхъ злодѣйствъ, замышляемыхъ противъ меня моими завистниками, но и самихъ ихъ повергнувшаго въ такое смущеніе, что имъ не до того было, чтобъ мною заниматься, а они рады были, что прогнали почти силою и самаго намѣстника изъ Тулы и до того вздурили, что онъ, бросивъ все, въ тотъ же день ускакалъ изъ Тулы.

Возвратясь въ свое мѣсто и отпраздновавъ случившіяся на другой день имянины старушки моей тещи, принялся я за прежнія свои дѣла и, между прочимъ, началъ сочинять сочиненіе свое о электрицизмѣ для публики.