Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков. Том 4

Сіи состояли наиболѣе въ переводѣ двухъ небольшихъ историческихъ книгъ, которыя, по интересности ихъ, вздумалось мнѣ перевесть съ тѣмъ намѣреніемъ, чтобъ ихъ отдать Ридигеру для напечатанія и отослать ихъ къ нему съ сыномъ моимъ, сбиравшемся ѣхать съ матерью и сестрою въ Москву, для закупки нужныхъ вещей къ свадьбѣ. Одна изъ нихъ была «Жизнь Ульфельда», одного датскаго несчастнаго вельможи, а другая—«Жизнь Витекинда», славнаго послѣдняго короля Саксонскаго. И сколь ни мало я имѣлъ досуга, но ущипками и урывками успѣлъ я обѣ сіи книжки въ сіе время перевесть, а сверхъ того, много еще заниматься соотвѣтствованіями на письма, полученныя мною около сего времени от Нартова и сочиненіемъ отвѣтовъ на заданные ими многіе, но совершенно пустые вопросы въ напечатанныхъ и повсюду разосланныхъ таблицахъ; которая работа мнѣ такъ наскучила и надоѣла, что я ей очень былъ не радъ и опять располагался имѣть поменьше сношенія и переписки съ Обществомъ, и болѣе потому, что не предусматривалъ от всѣхъ моихъ трудовъ для себя ни малѣйшей пользы. Со всѣмъ тѣмъ, какъ ни досадны мнѣ были новыя и часъ-отъ-часу умножающіяся требованія г. Нартова, но не могъ преминовать, чтобъ по требованію его не начертить машинѣ моей чертежа и не сдѣлать ей описанія, которое я къ нему въ теченіи сего времени и отправилъ.

Симъ образомъ прошолъ и кончился нашъ ноябрь мѣсяцъ, принесшій къ намъ съ собою снѣга и зимы съ прежестокими морозами, а впрочемъ, во все теченіе онаго не произошло у насъ ничего особливаго. Намѣстникъ новый еще не пріѣзжалъ въ Тулу, а потому и не тревоженъ я былъ ни какими по должности моей требованіями и дѣлами, а продолжалъ по-прежнему отправлять оную съ миромъ и тишиною и съ такимъ спокойствіемъ духа, какова я давно уже не имѣлъ, и за все то обязанъ былъ добронравію моего новаго и временнаго командира г. Юшкова, любившаго меня чистосердечно.

Съ наступленіемъ декабря мѣсяца перемѣнилась вдругъ у насъ погода, изъ прежней жестокой стужи въ теплую. И какъ от сего началъ исчезать весь напавшій-было снѣгъ, то сіе всѣхъ насъ, а особливо собиравшихся къ отъѣзду въ Москву моихъ родныхъ, весьма озаботило. Но, по счастію, тепло сіе продолжилось не долго, но возстановившаяся опять стужа и сдѣлавшаяся столь жестокая мятель, что замерзали от ней даже люди, опять все поисправило, хотя произведя превеликую гололедицу и колоть. Въ помянутое московское путешествіе собирались тогда жена моя, съ обѣими старшими моими дочерьми, сыномъ и зятемъ Шишковымъ, а вмѣстѣ съ ними, располагался ѣхать также для разныхъ закупок и нашъ женихъ. Какъ онъ, такъ и родные его убѣдили нашихъ просьбою, чтобъ всѣмъ имъ заѣхать къ нимъ на перепутьѣ, а вкупѣ подзывали и меня, чтобъ мнѣ проводить ихъ до жилища оныхъ. А поелику и самимъ намъ хотѣлось видѣть ихъ житьё-бытьё, то мы на то охотно и согласились.

Итакъ, 3 числа, передъ вечеромъ, и отправились родные мои въ сей путь, положивъ на дорогѣ въ селѣ Кобелевѣ ночевать и условившись, чтобъ по-утру въ слѣдующій день и мнѣ къ нимъ туда же пріѣхать, и ѣхать уже вмѣстѣ съ ними до села Головнина, гдѣ жили господа Воронцовы. Отѣ выѣзда изъ Богородицка, вмѣстѣ съ ними, удержало меня съ одной стороны полученное извѣстіе о прибытіи въ Тулу новаго намѣстника, а съ другой—несовершенная еще готовность моего вновь сдѣланнаго и только что раскрашеннаго возочка. Но за то по-утру, въ слѣдующій день, всталъ я задолго еще до свѣта, и пустившись въ путь, успѣлъ пріѣхать въ Кобелево такъ рано, что дорожные мои не пили еще чаю. Итакъ, соединившись съ ними, проѣхали мы въ первый разъ въ Головнино, въ домъ брата женихова Михайла Ивановича, дожидавшагося насъ къ себѣ обѣдать.

Мы нашли его живущаго тогда еще во флигелѣ, поелику настоящаго дома не было еще у него построено. Но какъ и флигель сей былъ довольно просторный и не хуже маленькихъ хоромцовъ, то было для всѣхъ насъ довольно простора. Хозяева были намъ очень рады и постарались угостить насъ, какъ нельзя лучше. Послѣ обѣда же подъѣхали къ нимъ зять ихъ г. Ждановъ, съ женою, и сосѣдъ ихъ г. Крюковъ, Павелъ Ивановичъ, съ сестрою; чрезъ что и набралось довольно народа, и весь день провели мы тутъ довольно весело, и были ласкою хозяевъ и ихъ родныхъ очень довольны.

Они не отпустили никакъ насъ въ сей день от себя, но убѣдили просьбою, чтобъ остаться у нихъ ночевать, но за то, по наступленіи послѣдующаго дня, распрощались и разъѣхались мы по-утру въ разныя стороны: родные мои пустились въ Тулу, а я въ обратный путь къ Богородицку, и препроводивъ въ дорогѣ не болѣе З ¹/₂ часовъ, поспѣлъ еще къ обѣду.

По возвращеніи въ свое мѣсто, принялся я за прежнія свои разныя литеральныя упражненія, и какъ въ нихъ, такъ и въ свиданіяхъ кое-съ-кѣмъ изъ пріѣзжавшихъ ко мнѣ городскихъ, а не менѣе въ ежедневномъ почти собесѣдованіи съ отцомъ Ѳедотомъ, препровелъ я все время до самаго 18 числа безъ дальней скуки и почти нечувствительно, такъ что, живучи въ мирѣ и тишинѣ, и не видалъ почти какъ прошли сіи 12 или 13 дней.