Жизнь и приключения чудака

Я вышел на лестничную площадку и снова несколько раз окликнул Катьку.

Никакого ответа.

Выбежал во двор и спросил у старушек, которые там сидели, не видели ли они Катьку. Они ответили, что не видели.

Побежал обратно домой, ругая ее на ходу: «Ну попадись мне только, мелюзга, я тебе покажу!» Я все еще сам себя обманывал, что ничего особенного не произошло.

Когда я ехал в лифте, то подумал, что сейчас увижу ее около наших дверей. Зажмурил глаза, думаю: открою, когда Катька меня окликнет. Лифт остановился, но Катьки не было.

Походил по комнате, выглянул в окно, покричал ее. «Подумаешь, какая обидчивая, даже пошутить нельзя». Тут мне стало легче: оказывается, я не по злобе на нее кричал, а просто шутил. А она, глупая, не поняла.

Прошел час. Катька не возвращалась.

Снова выскочил во двор. Обегал все закоулки, бегал, как загнанная лошадь, не переводя дыхания. Наконец наскочил на Яшу.

— А где Катька? — спросил я.

— Не знаю, — неохотно ответил Яша и как-то странно покрутил головой.

— А чего ты головой крутишь?

— Это от волнения, — сказал Яша.

— От волнения? — От страха у меня ноги задрожали. — Где Катька, я спрашиваю?

— Ушла, — прошептал Яша.

— Куда? — спросил я.

— Обиделась она на тебя, — сказал Яша.

— Подумаешь, какая недотрога! — закричал я. — А когда я ее на спине таскал, не обижалась?

— Не знаю, — ответил Яша. — Только она совсем ушла.

— А в какую сторону? — спросил я.

— Не знаю, — неуверенно ответил Яша.

— Яша, — строго сказал я, — это не тайна, которую надо сохранять.

Я боялся, что он не поймет моих слов, но он понял.

— В ту сторону, — ответил Яша, — где магазин «Детский мир».

Я бросился на улицу, но, не добежав до ворот, вернулся. Надо было срочно позвонить маме, а мамин телефон на работе был, как назло, занят, занят, занят!..

И тут раздался звонок в дверь.

Открыл дверь и вижу: стоит моя Катька живехонькая. Ее чужая женщина привела, а я от радости даже спасибо ей не сказал.

— Это ваша такая голубая? — спросила женщина.

У Катьки в косах были голубые ленты, она поэтому и назвала ее голубой.

— Моя, — ответил я.

Раньше я никогда не называл Катьку моей.

— Не твоя, — ответила Катька, — мамина и папина.

Женщина ушла, а у меня вдруг к горлу подступил комок, и я заревел.

— Дура, — кричал я сквозь слезы, — несчастная дура!

А она взяла свою куклу и стала ее переодевать. Она стояла ко мне спиной, и я видел ее тоненькую шею и несчастные хвостики-косички и ревел белугой.

С этого дня Катька перестала меня замечать. Я пробовал к ней подлизываться, шутил, спрашивал, бывало: «А кто самый сильный среди наших мальчишек?» Но она только упрямо поджимала губы и ничего не отвечала.

Утром первого сентября Катьку одели в новую форму. По-моему, она была красавицей. Я улыбнулся ей и подмигнул. Жалкая улыбочка у меня вышла.

В это время мама вдруг сказала:

— Вадик, придется тебе проводить Катю в школу.

Я пробурчал что-то неясное в ответ, дожидаясь, что Катька сейчас откажется от такого предложения. Но Катька молчала. Я поднял на нее глаза. Она смотрела на меня строго, по-взрослому, исподлобья, но молчала.

И тогда я небрежной походкой пошел к выходу, открыл двери и оглянулся.

Катька шла следом.

Так мы и вышли во двор: впереди я, позади она.

Банты у нее в косах были невероятных размеров. Ну и пусть их! Я теперь готов был простить ей все на свете: и банты, и куклы. Я даже готов был подарить ей свою коллекцию марок.

— Вадик! — крикнула мама из окна. — Возьми Катю за руку!

«Боже мой, — подумал я, — бедная мама, она не знает, что ее милая Катенька одна целых три часа прогуливалась по городу. Хорошо, что мир не без добрых людей, а то неизвестно, сколько бы нам пришлось ее искать».

«Это ваша такая голубая?» — спросила та женщина. Голубая Катька. Смешно.

А если я ее сейчас возьму за руку, она, пожалуй, оттолкнет меня.

Я все еще стоял задрав голову кверху, когда почувствовал в своей руке Катькину теплую ладошку.

Песенка дяди Алеши

Больше всего с Катей возилась, конечно, бабушка. Родители работали, а бабушка всегда была с Катей. Бабушка не любила сказок. Она рассказывала истории из жизни своего сына Алеши, Катиного дяди, как тот был маленьким.

— Купила я Алеше новое пальто, — вспоминала бабушка, — и он отправился в нем в школу. А возвратился домой в чужом и старом. Я его спрашиваю: «Где твое новое пальто?» А он сделал удивленное лицо и отвечает: «Новое?.. Ах, новое! Понимаешь, один мальчик из нашего класса собрался на день рождения. А у него, посмотри, пуговицы висят на ниточках, карман порван… Ну не безобразие?.. Можно подумать, что он ходит на дни рождения каждый день!.. Пришлось ему отдать пальто».

— Еще, — требовала Катя, — расскажи еще что-нибудь про дядю Алешу. Расскажи, как он пришел домой босиком.

— Летом мы приехали на дачу, — начинала бабушка, — и Алеша пошел в лес за грибами. Долго он не возвращался, я уже начала волноваться. И вдруг вижу — идет. В корзине у него полно грибов, но вид почему-то виноватый. Посмотрела я на него внимательно… Вот в чем дело, оказывается!

— Он был босиком! — перебивала ее Катя.

— Вот именно, ушел Алеша в сандалиях, а вернулся босиком.