Жизнь и приключения русского Джеймса Бонда

Наполеон, полагая, что Швеция у него уже в кармане, и что как только он начнет войну с Россией, шведская 45-тысячная армия высадится на восточном берегу Финского залива и займет Петербург, со спокойной совестью «отпустил» Бернадота в Швецию. Перед отъездом кандидат в короли попросил императора в счет компенсации за потерянную Финляндию отдать Швеции Норвегию. Наполеон, не подозревая никакого подвоха, великодушно пообещал поддержать эту просьбу. Вышеизложенное, несомненно, свидетельствует о том, что князь Понтекорво (Бернадот владел этим титулом с 1806 по 1810 гг. — Авт.) отнесся к своей миссии с присущей ему основательностью, и что в голове его уже созрела вполне определенная программа действий, одним из пунктов которой, в частности, была компенсация территориальных потерь Швеции за счет Дании, то есть присоединение Норвегии.

Борис ГРИГОРЬЕВ

«Бернадот»

С другой стороны, «покровительство» Наполеона всегда было связано с унижениями со стороны Франции, и это давало Бернадоту возможность окончательно увлечь за собой общественное мнение страны. Если бы на престоле Швеции он оставался простым подручным Наполеона и послушно исполнял бы все его желания, то довел бы страну до разорения и гибели, вызвав возмущение, жертвой которого сам первый и сделался бы.

Едва ли можно сомневаться в искренности политических убеждений, выраженных Бернадотом Чернышеву. Но в то время он еще считал возможным, при угрожавшем разрыве между Россией и Францией, сохранить нейтралитет Швеции. Поэтому он постоянно повторял Чернышеву, что для Швеции необходимы мир и спокойствие. И если он не заводил с ним речи о Норвегии, то лишь потому, что хорошо знал, что Петербургскому кабинету известно это условие, которое могло заставить шведов забыть о потери Финляндии, укрепить союз с Россией и упрочить его будущую династию на шведском престоле [кстати, нынешний король Швеции Карл XVI Густав, правящий с 1973 года, — это тоже Бернадот, и эта династия восседает на троне дольше всех прочих королевских родов Швеции, и конца-краю их правлению не предвидится. — Авт.].

Также стоит отметить, что барон Алкье был человеком заносчивым и легкомысленным, и Наполеон сам постоянно был вынужден сдерживать его неумеренность (в конце концов, в октябре 1811 года Наполеон даже заменил этого своего неугомонного агента).

Историк Альбер Вандаль пишет о бароне Алкье так:

«К несчастью, как бывший член Конвента, где он подавал голос за самые гнусные меры, он сохранил от своего якобинского прошлого оттенок резкости и нетерпимости. Он был груб в обращении, обладал полным отсутствием такта и в придачу ко всему этому сохранил замашки члена народного Конвента. Вместе с тем дурно сложившаяся семейная жизнь и незаконная семья, которую он привез из Неаполя в Стокгольм, не позволили ему бывать в свете, где по своему положению он должен был играть выдающуюся роль. Это ложное положение, причинявшее ему немало страданий, делало его еще более желчным и раздражительным. Из-под вышитого мундира дипломата в нем проглядывал характерный, своенравный революционер, и, что еще хуже — революционер ожесточенный. Его слова дышали надменностью, язвительностью и задором; он только тем и занимался, что бранил правительство и страну, при которых состоял представителем».

Поясним сказанное. Шарль-Жан-Мари Алкье в марте 1789 года был избран депутатом Генеральных штатов, а потом был председателем уголовного суда департамента Сены-и-Уазы. В июле 1790 года он стал секретарем Учредительного собрания, а в сентябре 1792 года — членом Конвента от департамента Сены-и-Уазы. В процессе над королем Людовиком XVI он голосовал за смертную казнь. Что же касается его личной жизни, то он был женат на Франсуазе Жильбер и имел от нее несколько детей, но в 1802 году он познакомился в Неаполе, где находился в служебной командировке, со вдовой Антуанеттой Дювосэ, которая стала его «спутницей жизни» и родила ему сына Шарля.