Жизнь и приключения русского Джеймса Бонда

Денис ДАВЫДОВ

«Военные записки»

Итак, мы видим, что мстительный Кутузов доходил до того, что помечал свои приказы Чичагову задним числом, так что адмирал, получая противоречивые приказы, помеченные разными датами, вообще ничего не мог понять.

Умышленно введенный в заблуждение Чичагов мог сколько угодно ругаться на курьеров, доставлявших ему приказы, которые уже невозможно было выполнить. Курьеры ни в чем не были виноваты. Виноват был Кутузов, чьи неправильно датированные приказы «выбивали из-под ног Чичагова всякую почву».

И все это, к сожалению, делалось исключительно ради того, чтобы переложить всю полноту ответственности за неожиданное спасение Наполеона на адмирала Чичагова.

А уж в этом Михаил Илларионович был известным мастером. И он, конечно же, написал императору Александру, что граф Чичагов совершил массу ошибок, что он «зачем-то» переправил часть своих войск на левый берег Березины и расположил главную свою квартиру в Борисове, что, пока неприятель строил мосты, он не атаковал его «большими массами, а довольствовался действием во весь день 16 ноября двумя пушками и стрелками, через что не только не удержал ретираду неприятеля, но еще и сам имел весьма чувствительный урон».

Михаил Илларионович писал так, словно перед Чичаговым никого нет: иди куда хочешь, а он почему-то не идет. Словно Наполеон вообще не предпринимал никаких усилий обмануть русских с переправой, словно и не оборонялся никто у наведенных через Березину мостов.

Трудно понять медлительность Кутузова вплоть до 26 ноября, если не видеть в этом намеренного желания дать Наполеону уйти за Березину. Его противоречивые приказания своим подчиненным, особенно Чичагову, были основной причиной потери, казалось бы, неизбежного и полного успеха.

Дэвид ЧАНДЛЕР

«Военные кампании Наполеона»

Как бы то ни было, Наполеон ушел, а «козлом отпущения» был сделан адмирал П.В. Чичагов. М.И. Кутузов припомнил Чичагову его разоблачения в Дунайской армии и прямо обвинил адмирала в неудаче.

И вот теперь, когда нам более понятны «трюки» Кутузова с выставлением неправильных чисел на приказах, мы можем лучше разобраться в том, что испытывал невольно оказавшийся в этой «игре» Чернышев. На самом деле, Кутузов посылал к Чичагову не только его, и всем посыльным он советовал «не очень стесняться выставленными числами».

10 сентября 1812 года Чернышев составил донесение императору Александру о своей поездке в главную квартиру М.И. Кутузова в Красной Пахре. Вот оно:

«Всемилостивейший государь!

На дороге узнал я, что армии под начальством князя Кутузова отступили от Можайска к Москве. Предполагая однако же, что непременно еще воспоследует большое сражение впереди сей столицы, поспешал я как можно скорее к главной квартире. По приезду моему в Тверь рано поутру 4-го числа сего месяца, совершенная безызвестность в сем городе о движениях армий принудила меня следовать по дороге к Москве с весьма большою осторожностию. Когда я проехал Клин, сильное зарево и испуганные бегущие жители известили меня о плачевной участи древней столицы и о приближении французских партий. Тогда принял я влево по проселочным дорогам (по собственным своим соображениям, поелику никто нигде не знал ничего положительного о армии нашей) и направился на Дмитров, Троицу, Киржач, Покров, Хотеичи, Коломну, Каширу и Серпухов. В сем последнем городе узнал я, наконец, что армия находится в Красной Пахре, селе в 16 верстах от Подольска по Калужской дороге, куда я с великим трудом и большими опасностями от повсюду бродящих партий и мародеров французской армии прибыл благополучно 8-го числа.

Тут вручил я исправно светлейшему князю все пакеты, мне порученные, и вследствие повеления Вашего Императорского Величества испросил у господина фельдмаршала дозволение прочесть ему бумаги, мною привезенные. Князь, выслушав все оное со вниманием, сказал мне, что он совершенно признается в пользе и в выгоде, могущих воспоследовать от исполнения сего важного и общего операционного плана, но что, к сожалению, 6-го числа сего месяца было от него послано предписание генералу Чичагову, немного не сходственное с предполагаемым действием».

Далее Чернышев доложил императору о том, что ему приказали сделать «подробный и полный экстракт на французском языке содержанию всех бумаг» для генерала Беннигсена, а также о том, что Кутузов в своих повелениях прибавил к каждой дате пять суток.

Далее он сообщил, что теперь направляется искать Чичагова и Тормасова, надеясь найти их вместе близ Луцка.

В завершение своего донесения Чернышев писал:

«Движение нашей армии к Можайской дороге, обходя правый фланг неприятеля и угрожая тылу его, могло бы иметь счастливейшие последствия, ежели бы его производили решительнее.