Жизнь и приключения русского Джеймса Бонда

И.П. Липранди уверяет нас, что барон Винцингероде не мог «вступать в торг с подчиненным и слагать с себя ответственность в случае неудачи». Сомневается он и в том, что Чернышев «мог взять (и с какого права?) на себя столь тяжелую ответственность — штурмовать укрепленный город со своим малочисленным отрядом, в котором было только два егерских полка (19-й и 40-й), числительностью в обоих в тысячу с небольшим человек».

Допустим, но как же тогда взятие Суассона вошло в историю?

И.П. Липранди пишет, что военный историограф А.И. Михайловский-Данилевский умышленно изображает барона Винцингероде «везде колеблющимся и действующим по одним только указаниям и настоянию генерал-адъютанта Чернышева».

И.П. Липранди утверждает, что Винцингероде «везде выставляется человеком самым ничтожным». Но на самом деле Липранди якобы наблюдал разговор Чернышева с Винцингероде. Правда, он не мог расслышать, о чем они говорили, но он заметил, что «корпусный командир говорил горячо».

И что с того?

Потом он рассказывает о том, что прискакал князь Волконский и, не слезая с лошади, доложил по-французски: «Mon general! La ville est a vous». То есть: «Мой генерал! Город — ваш». А потом Липранди был послан начальником штаба в город, чтобы привести кого-либо из мэрии «для получения необходимых сведений».

Когда Липранди прибыл в Суассон, там еще продолжалась перестрелка (но очень слабая), и «неприятель везде стремглав бежал».

И чем это все противоречит тому, что написал авторитетный историк генерал А.И. Михайловский-Данилевский?

Более того, он сам указывает на то, что встретил в Суассоне Чернышева, а потом, вернувшись, доложил корпусному командиру о встрече с Чернышевым.

Позднее на площади, напротив мэрии, барон Винцингероде нашел Чернышева.

И что из этого следует?

И.П. Липранди пишет: «Все, здесь мною сказанное о действиях барона Винцингероде при взятии Суассона, может быть подтверждено еще многими свидетелями».

И что дальше?

А дальше И.П. Липранди делает вывод о том, что А.И. Михайловский-Данилевский «отнимает у Винцингероде и у всего его штаба участие в этом деле, относя все к одному начальнику авангарда».

И.П. Липранди делает вывод, что, «не придвинь Винцингероде всего корпуса на пушечный выстрел, Чернышев со своим авангардом, состоявшим только из тысячи человек пехоты, не внушал бы опасения семи тысячам французов, находившимся за стенами».

И.П. Липранди пишет, что «два штурма, сделанные Чернышевым, были отбиты, а штурмы эти происходили до прибытия Винцингероде с корпусом».

Ну и прекрасно! Только А.И. Михайловский-Данилевский и не думал утверждать, что барон Винцингероде вообще устранился от участия в этом деле. Просто французы поняли бесполезность обороны и начали стягиваться на путь к Парижу. Особенно — после смерти их начальника, генерала Жана-Батиста-Доминика Рюска.

И.П. Липранди уверен, что А.И. Михайловский-Данилевский основывает свои утверждения на безымянной журнальной статье под заглавием «Действие отряда генерал-адъютанта Чернышева в 1814 году», напечатанной в «Отечественных записках» за 1822 год, где также нет речи о Винцингероде при взятии Суассона. «Но, — пишет И.П. Липранди, — безымянный сочинитель статьи, видимо, хотел подшутить или имел какую-либо другую, сокровенную мысль».

Какую же? Выставить вперед Чернышева и принизить Винцингероде?

Но зачем?

И.П. Липранди уверен, что «не нужно быть практическим военным человеком, чтобы усмотреть всю нелепость описания», связанного с Чернышевым. Он уверен, но при этом не приводит никаких доказательств, подтверждающих эту свою уверенность. Он называет изложение событий под Суассоном «вздором» или «шуткой, которая может увлечь неопытных». При этом он заявляет, что «много и очень много подобного рассеяно в наших военных повествованиях, что требовало бы строжайшего критического разбора со стороны людей опытных».

Себя И.П. Липранди, безусловно, относит к числу «людей опытных». Только вот в войну 1812 года он служил обер-квартирмейстером в корпусе генерала Дохтурова, а также был широко известен как бретер, масон, а потом и сотрудник тайной полиции, сыгравший ключевую роль в раскрытии кружка петрашевцев.

Ф.Ф. Вигель в своих знаменитых «Записках» характеризовал Липранди так:

«Он всегда был мрачен, и в мутных глазах его никогда радость не блистала <…> Ко всем распрям между военными он был примешан: являясь будто примирителем, более возбуждал ссорящихся и потом предлагал себя секундантом. Многим оттого казался он страшен; но были другие, которые уверяли, что когда дело дойдет собственно до него, то ни в ратоборстве, ни в единоборстве он большой твердости духа не покажет».

Такой вот это был человек, провозгласивший себя ревнителем «исторической правды». Такой вот человек написал, что Чернышев «был известен своими действиями с летучими отрядами», а «натягивать в его пользу небывалое, значит ослаблять действительные его достоинства и заслуги». И такой человек обвиняет генерала А.И. Михайловского-Данилевского, одного из лучших историков войны 1812–1814 гг., в следовании «односторонним материалам».