Жизнь и приключения вдовы вампира (СИ)

Теперь Аким Евсеич буквально разрывался между делами. Начиналось строительство второго доходного дома. Городской голова торопил, мол, денежки теряем. Он на городской погост дорогу вымостил и тропинку к могилке Кузьмы Федотыча обустроил, да бы дамы подолами кладбищенскую землю не мели. Аким Евсеич, стараясь показать уважение к тестю, памятник заказал из чёрного мрамора и скамью рядом. А перед входом на кладбище церковная лавка открылась, в которой кроме разной церковной мелочи вроде свечей и лампадок, продавались крестики и особым образом упакованные зубчики чеснока, призванные уберечь посетителей от воздействия ужасного вампира. Ведь неважно, что вампир к земле колом пригвожден, всем известно, как даже после этого обряда он из земли восставал! Вот и выходило, что второй доходный дом крайне необходим и не абы какой, а с повышенным комфортом, ведь слухи дошли и до состоятельных особ, а у них запросы больше, но и кошельки толще.

Проведя первую половину дня в первоочередных хлопотах по строительству, после обеда Аким Евсеич пару часов отдыхал на диванчике в бывшем кабинете зятя. И странное дело, после того жуткого ночного кошмара, когда ему явился зять, чувствовал он себя много спокойнее. Так, например, третьего дня утром он проснулся с готовым решением по условиям банковского кредита. И потом сам удивлялся, как такая мысль могла прийти в его голову во сне? А Кузьма Федотыч при жизни неплохо разбирался в подобных вопросах. Уж не зять ли подсказал? Строящийся дом решено было оборудовать водяным отоплением. Для чего с Петербургским металлическим заводом заблаговременно подписали предварительное соглашение об изготовлении отопительных установок для здания. Ни городская казна, ни деньги пайщиков не могли справиться с такими расходами, вот и выходило, что необходим кредит. Кроме того завод обещал своими силами в сокращённые сроки установить произведённое оборудование. Ведь в доме предполагалось наличие не только тепла, но и горячей воды для принятия жильцами водных процедур. Уже одно это новшество, расписанное и расхваленное газетчиками, заранее привлекло внимание будущих состоятельных жильцов.

Вторую половину дня Аким Евсеич посвящал завершающемуся ремонту собственного дома. И тут хлопот хватало.

Но и вечер не оставался свободным от дел. Впервые посетив дом Марьи Алексевны, Аким Евсеич схватился за голову, до такой степени всё было запущено и заброшено на самотёк. Комната, судя по мебели - кабинет, хоть и была убрана от пыли, имела вид запустения. Деловые бумаги небрежным ворохом громоздились на подоконнике и частью валялись рядом на полу, видимо свалившись с накопившейся стопки. Слуги от безделья и отсутствия хозяйского глаза, творили, по мнению Акима Евсеича, непотребные вещи. Например, продолжали закупать продукты так, будто хозяйка всё ещё жила в доме. Куда потом девались куски телятины и сливочное масло - выяснить Акиму Евсеичу было несложно. Но после выяснения, слуг в доме не осталось. Однако дом требовал ухода, да и разбираться с бумагами в пустом, не обихоженном доме - тягостно. Осматривая комнаты, Аким Евсеич обдумывал как ему без излишних затрат привести дом и дела Марьи Алексевны в надлежащий порядок. Постепенно в его голове сложился план, исполнение которого он намеревался обсудить с единственным своим близким человеком - Натальей Акимовной. Что он и сделал за ближайшим обедом.

- Натальюшка, я вот что подумал: Настя в нашем доме проживает давно, и за эти годы переняла наши привычки и взгляды. Она предана тебе, в чём была возможность убедиться. Ни единожды не уличена в недобросовестном отношении к имуществу и вверенным ей на хозяйственные расходы денежным средствам. Многому возле тебя научилась, разве что в грамоте так и не преуспела. Ну да может это и к лучшему. - Аким Евсеич, задумавшись, замолчал.

- Батюшка, вы к чему этот разговор затеяли?

- Да понимаешь ли, Натальюшка... - и Аким Евсеич изложил дочери обстоятельства дела, связанные с имуществом Марьи Алексевны.

- Но Настенька одинока, и в пустом доме...

- Я и этот момент обдумал. Когда Егор Петрович уезжал в Озерки, пимокатню свою он закрыл, и два его работника остались не у дел, перебиваются теперь случайными заработками. Один из них - Акинфий Полуянов - до сих пор холост. А пимокат людей своих держал в строгости, к воровству они не приучены. Вот я и подумал, что если Настеньку выдать замуж за Акинфия и поселись во флигеле, расположенным во дворе дома Марьи Алексевны? Положу им денежное содержание и определю обязанности по усадьбе.

- Батюшка! С каждым разом не устаю восхищаться вами! Настенька уже плакалась мне, что видать судьба ей в девках на весь свой век остаться! А я не решилась завести с вами этот разговор, - одобрительно кивала Натальюшка. - Хотя, как же мне быть? Надобно подыскать ей замену.