Жизнь и реформы

Мы впервые встретились с президентом Койвисто в Москве через несколько месяцев после моего избрания на пост Генерального секретаря — в сентябре 1985 года. Это не был официальный визит, скорее короткая рабочая встреча, где мы оба подтвердили обоюдную линию на дружбу и доверие между нашими странами.

Официальный визит Койвисто состоялся в начале октября 1987 года.

За несколько дней до приезда Койвисто в Москву я совершил поездку по северным районам страны, выступил в Мурманске с конкретными предложениями по радикальному снижению уровня военной активности на Севере в целом — как в Восточном, так и в Западном полушарии.

К этому времени мы уже демонтировали в одностороннем порядке пусковые установки ракет средней дальности на Кольском полуострове и большую часть таких ракет на остальной территории Ленинградского и Прибалтийского военных округов. Было принято решение об ограничении военных учений во всех районах, близких к нашим северо-западным границам.

В Мурманске я предложил вновь вернуться к идее, выдвинутой в свое время Президентом Финляндии Кекконеном, — о создании безъядерной зоны в Северной Европе. Причем мы были готовы пойти достаточно далеко, в частности, в качестве первого шага вывести из состава Балтийского флота подводные лодки, оснащенные баллистическими ракетами. Сказал я и о нашем позитивном отношении к инициативе Койвисто об ограничении военно-морской активности в прилегающих к Северной Европе морях и распространении на них мер доверия. Среди таких мер, по моему мнению, могли быть договоренности об ограничении соперничества в противолодочном оружии, уведомлении о крупных учениях ВМС и ВВС.

Мы придавали большое значение мирному сотрудничеству по освоению ресурсов Севера, Арктики, международной кооперации в деле охраны здесь окружающей среды. В Мурманске мною было сказано, что при определенных условиях мы могли бы открыть Северный морской путь для иностранных судов. Словом, смысл моего выступления был в том, чтобы призвать и страны Северной Европы, и Запад, США вести дела в этом регионе таким образом, чтобы климат здесь определялся теплым «Гольфстримом» общеевропейского процесса, а не полярным дыханием накопившихся подозрений и предрассудков.

В беседе с Койвисто я обратил внимание на то, что мое выступление в Мурманске было своеобразной подготовкой к его визиту в Москву:

«ГОРБАЧЕВ. В речи в Мурманске мы учли вашу мысль — она нам представляется очень важной — о том, что процесс разоружения не должен сопровождаться наращиванием вооружений на морях.

КОЙВИСТО. Это очень опасно. К сожалению, на Западе многие действительно стремятся увеличить количество ядерных и обычных вооружений в других районах при сокращении их на Европейском континенте. В свое время я с ужасом читал высказывания американского адмирала Уоткинса о том, как намерен действовать флот США в кризисных ситуациях в морских районах. О том, какими поэтапно будут его действия по уничтожению, скажем, советского ядерного оружия обычным оружием. И это был не просто какой-то адмирал, а начальник штаба ВМС США. Я высказал на этот счет свое удивление в беседах с Кроу — председателем Объединенного комитета начальников штабов США, Шульцем и некоторыми другими американскими представителями. Они отвечали, что не надо к этому относиться серьезно. Но как же не относиться серьезно? Ведь человек, высказывающий эти мысли, занимает такой пост!

Мне понятно, что представители различных видов вооружений стараются таким способом получить из бюджета дополнительные средства, причем именно на развитие своего оружия. Американцы на переговорах проявляют готовность сокращать ракеты наземного базирования. Но надо видеть и другое. У Запада есть беспрепятственный доступ во все моря мира. С нашей точки зрения, наибольшую опасность представляет рост морских вооружений. А их становится все больше и больше.

Новые советские инициативы встретили положительный отклик во многих странах мира. Все народы хотят мира, хотят избавиться от страха. Но процесс этот трудный, долгий, болезненный. Тем не менее я убежден, что у вас хватит терпения.

Прошло 24 года, как Кекконен высказал идею безъядерной зоны на севере Европы. Она тогда нашла слабый отклик на Западе. Да и сейчас США относятся к ней отрицательно. Но народы Севера широко поддерживают идею создания здесь безъядерной зоны. Это естественно.

ГОРБАЧЕВ. МИД СССР дано поручение продумать шаги, чтобы предложения, выдвинутые в Мурманске, продвигались в плоскость реальной политики. Мы видим, как Мурманск вскрыл настроения в самых различных кругах. Есть первая реакция северных стран, в целом позитивная. Но есть и реакция Запада. В Америке она сдержанная и мало что обещает. Мы не ждали аплодисментов. Но главное, чтобы завязался диалог. Подумаем, и вы подумаете, что можно сделать. С интересом будем рассматривать любые предложения. Мы намерены держать эти вопросы постоянно в поле зрения».