Жизнь и реформы

Прежде всего меня интересовали соображения Дэн Сяопина о том, какими путями и в какие сроки можно выйти на масштабное развитие двусторонних отношений. Я имел в виду и политический диалог, и экономические связи, и обмен в области науки и культуры, подготовки кадров — при том, разумеется, понимании, что каждый принимает решение, которое он считает для себя выгодным и приемлемым.

Мне показалось, что к обсуждению таких вопросов в конкретном плане он не был готов. Тем не менее Дэн сказал: «С нормализацией отношений — а мы считаем, что ваш визит и есть нормализация отношений по линии государственной и по линии партийной, — контакты и связи между двумя странами возрастут, темпы их развития будут высокими».

Затем я высказался в пользу быстрейшего решения кампучийской проблемы. Он согласился, что теперь, когда мы будем сотрудничать, открываются возможности быстрее развязывать этот узел. Свою встречу с Дэном я хотел использовать и для того, чтобы как-то содействовать нормализации отношений между Китаем и Вьетнамом. Но когда я предложил возобновить и расширить диалог между ними, то Дэн Сяопин напрямую заявил, что, по его убеждению, «только Советский Союз может повлиять на Вьетнам». Без этого в продуктивность китайско-вьетнамских переговоров он не верил.

В общей сложности наша беседа с Дэн Сяопином продолжалась не меньше двух часов. Дэн Сяопин оперировал понятиями и терминами, характерными скорее для ушедших времен, о чем говорят приведенные выдержки из записи нашей беседы. Но он отнюдь не был рабом этих понятий и терминов, напротив, стремился подчинить их логике сегодняшней жизни. Для него характерна острота восприятия ключевых событий истории и реальных процессов. Думается, секрет его влияния на события в Китае проистекает из огромного жизненного опыта и здорового прагматизма.

Нормализация партийных отношений

В тот же день я встретился с Генеральным секретарем ЦК КПК Чжао Цзыяном. Он начал беседу с акцентирования роли Дэн Сяопина в обновлении китайского общества. Тема обновления была весьма актуальной, в буквальном смысле слова стучалась в окна и двери — за стенами здания Всекитайского собрания народных представителей, где проходили наши встречи, бушевали страсти, студенты требовали прямого диалога с руководителями страны. А в руководстве шли дискуссии: что делать? Ответы предлагались разные, и, я думаю, то, что говорил мне Чжао Цзыян, отражало одну из точек зрения. Этим наша беседа была особенно интересна.

«ЧЖАО ЦЗЫЯН. Вам, вероятно, известно, что Дэн Сяопин, начиная с третьего Пленума ЦК КПК, который состоялся в декабре 1978 года, является общепризнанным в стране и за ее рубежами вождем нашей чартии. Несмотря на то что на XIII съезде в 1986–1987 годах он по собственному желанию вышел из состава ЦК и постоянного комитета Политбюро ЦК КПК, все наши партийные товарищи знают, что не могут обойтись без его руководства, мудрости и опыта. На первом Пленуме ЦК КПК, избранного XIII съездом, было принято весьма важное официальное решение о том, что по самым крупным вопросам нам нужно обращаться к нему как к руководителю. Это решение не публиковалось, но сегодня я вас об этом информирую.

ГОРБАЧЕВ. Благодарю за доверие. Отрадно, что межпартийные контакты сразу вышли на такой уровень. В результате переговоров с Дэн Сяопином мы приняли формулу, которую он выдвигал и раньше: открыто смотреть в будущее, а что касается прошлого, то подвести под ним черту».

Дальше разговор пошел о межпартийном сотрудничестве. Чжао, отметив, что у каждой из наших стран и партий есть своя специфика, подчеркнул сходство многих проблем и высказался за обмен опытом, взаимное изучение практики реформ. Я ответил, что мы готовы к этому.

Вся беседа прошла в русле доброжелательства и взаимопонимания. Как-то сама по себе была поднята тема реформ.

Я знал о разностороннем опыте Чжао Цзыяна, который был председателем правительства Китая до того, как стал генсеком, а главное — он ведь один из активных сторонников Дэн Сяопина на поприще модернизации и реформирования Китая. Пожалуй, общая и наиболее важная для наших партий проблема состояла в том, как действовать в условиях демократизации государства и общества. Этот вопрос я не раз ставил и на пленумах ЦК, стучался в умы и сердца партийных руководителей, да и всех членов партии с тем, что главное — научиться работать в условиях демократии. К сожалению, эти обращения воспринимались многими как пропагандистский лозунг, по существу, игнорировались.

— А теперь, когда процессы демократизации развернулись, все в панике, — сказал я Чжао Цзыяну.'— Кто отстает, тот проигрывает, — это подтвердили и наши недавние выборы. Те же, кто пошел навстречу людям, уловили необходимость перемен, оказались способны действовать в новых условиях.

Генсек сам упомянул о площади Тяньаньмынь.