Жизнь и шахматы. Моя автобиография

Мама всегда была занята домашними хлопотами: готовила, стирала, мыла, убирала, а мы с сестрой с удовольствием ей помогали. Я довольно рано начал уезжать из дома на турниры, но с нетерпением ждал возвращения под мамино уютное крыло, которое никогда не душило, приподнималось по первому требованию и было настолько теплым и родным, что под него хотелось прятаться снова и снова. Не случайно впоследствии в Ленинграде я, имея собственную квартиру, по-прежнему предпочитал жить с родителями. Разъезды, гостиницы, казенные кровати заставляют скучать по домашнему теплу. Хочется возвращаться не в пустую холодную квартиру, а туда, где тебя любят и ждут, понимают, принимают, чувствуют, поддерживают, где дарят то ни с чем не сравнимое ощущение твоей значимости просто потому, что ты есть. Мама подарила мне многое: и бескрайнюю заботу, и целостность характера, и твердый, надежный тыл везде и всегда. Мама была самым активным поклонником и болельщиком, который редко приезжает непосредственно на турниры, но при этом благоговейно собирает любую информацию, каждое упоминание ее кумира в прессе. Во многом благодаря ее стараниям и стараниям моей племянницы Наташи сохранились давние публикации, о которых сейчас я и сам бы не знал и не помнил. Но самое главное, что волею судьбы сумела подарить мне и сестре наша мама – это свою долгую жизнь. Нет в жизни ощущения лучше и беззаботнее, чем ощущение и осознание себя ребенком. Пока живы родители, даже если они немощны и беспомощны, мы все равно чувствуем себя в большей безопасности и, как бы ни складывались обстоятельства, остаемся детьми. Мне повезло оставаться ребенком почти до семидесяти лет. Не каждому человеку выпадает такая уникальная возможность, а я и здесь оказался баловнем судьбы. И я счастлив, что сумел отплатить своей маме сторицей за годы ее беззаветного труда и постоянной заботы.

Заботилась мама не только обо мне и Ларисе. Главной ее заботой всегда оставался наш отец – Евгений Степанович Карпов. Ради него ушла она в тень, ради него терпела лишения и шила по ночам, чтобы заработать хоть какую-то лишнюю копейку, когда он целых три года учился в Москве, и единственным содержанием семьи стала скудная стипендия. Не каждой женщине просто наступить на горло собственной песне, отпустить мужа расти и развиваться пусть даже в угоду светлому будущему. Но мама была стойкой и мудрой женщиной, ее решения оказывались верными и дальновидными. Да и как можно было куда-то не отпустить отца, талант которого был очевиден везде: и на работе, и дома? Чем бы он ни занимался, за что бы ни хватался – все у него получалось лучше, быстрее и ярче, чем у других. На какое производство он бы ни попадал, где бы ни оказывался – везде сразу демонстрировал свои великолепные организаторские способности: быстро узнавал людей, их нужды и чаяния, возможности, притязания, создавал такие условия, в которых они получали максимальные возможности для раскрытия и развития своих способностей. Отец делал все для того, чтобы люди могли работать с удовольствием. Ведь когда человеку искренне нравится то, чем он занимается, когда он искренне «болеет» своим делом, то трудится с максимальной отдачей.

Отец обладал и золотыми руками, и нестандартным мышлением и абсолютно уникальной памятью. Уже учась в Политехническом институте, моя сестра обратила внимание, что, консультируя ее по ГОСТам, папа не пользовался справочниками. Он помнил наизусть десятки тысяч цифровых сочетаний и не ошибся ни разу! Конечно, с такими выдающимися талантами простым рабочим отец пробыл недолго. Довольно быстро преодолел все ступени квалификационных разрядов и стал мастером цеха, затем заместителем, а потом и начальником смены. А дальше в карьере возникло препятствие. Должность начальника цеха мог получить только человек с высшим образованием, которого у отца не было. Тогда и возникла необходимость учебы в Москве в Высшем техническом училище имени Баумана.